– Просто… Я нужен своей семье. Потому что на мне… многое держалось после смерти отца.

Джоанна сделала бы для него все. Все, что могла. И непременно бы отмотала назад произошедшее, если бы сумела. Но пока оставалось лишь предложить в утешение ответы.

– Я пока сама многого не знаю в этом мире. Когда мы найдем бабушку, она подскажет, что делать, потому что понимает происходящее лучше, однако… – Девушка покачала головой. – Изменить уже случившиеся события очень сложно. Существует… сила, которая сопротивляется любым попыткам внести коррективы.

Хронологическая линия и сейчас ворочалась. Но если вчера она ощущалась скорее грозной стихией, то теперь создавала впечатление животного, которое в кои-то веки довольно мурлыкало, словно радовалось, что Джоанна и Ник наконец проводили вместе столько времени. «Прекрати, – хотелось крикнуть той. – Оставь нас в покое. Ты пытаешься исцелить уже неизлечимую рану».

– Изменить уже случившиеся события очень сложно, – эхом повторил собеседник. – Но не невозможно?

Джоанна поколебалась. Она знала лишь два подобных случая. Согласно легендам, Король монстров стер изначальный поток времени, чтобы создать новый, по собственному вкусу. И сама она, развоплотив героя, внесла изменения, хотя и куда менее серьезные.

– Лучше будет обсудить это с бабушкой.

Они уже находились совсем недалеко от района Куинхит. Если кто-то и сумеет подсказать способ все исправить, то только она. Оставалось лишь надеяться, что еще удастся вернуть Марджи к жизни, а Ника – к семье.

Колеса поезда заскрежетали по рельсам, приближаясь к большой платформе. Надпись над ней гласила: «Добро пожаловать в Лутон». Ежедневно путешествующие в Лондон и обратно пассажиры сонно подпирали кирпичную стену станции: некоторые листали ленту в телефоне, другие таращились в пустоту, слушая музыку в наушниках.

Ник снова сел на прежнее место, и Джоанна присоединилась к нему, прижимаясь, чтобы пропустить по узкому проходу нескольких людей, и внимательно рассматривая каждого. Мог ли кто-то из них оказаться монстром? Все выглядели безобидно, но она впервые пожалела, что не обладает способностями семьи Оливеров: даром определять наверняка, кто кем являлся.

Поезд тронулся. Джоанна отодвинулась от Ника, отметив его неровное дыхание. Когда-то она бы только обрадовалась при виде страданий того, кто лишил ее родных. Обрадовалась бы, сочтя это заслуженным наказанием.

Однако с тех пор насмотрелась сполна, как будущего героя пытали. Этой боли хватило бы на тысячу жизней. На записях его избивали снова и снова, заставляли наблюдать за убийствами близких. Раз за разом, раз за разом. Больше Джоанна не желала видеть мучения Ника, поэтому прижалась к нему ближе. Казалось, это слегка помогло. Он расслабился, опуская плечи и переводя дыхание.

– Может, хоть ненадолго прикроешь глаза? – предложила она.

Не прекращая обшаривать взглядом вагон в поисках преследователей, Ник покачал головой.

Вспомнились его слова про то, что дома от него многое зависело после смерти отца. Джоанна не сомневалась, что он взвалил на себя немало ответственности, поэтому хотелось хоть немного облегчить его ношу.

– Я посторожу, – пообещала девушка. – Ты не обязан все делать в одиночку.

К ее удивлению, он встретился с ней взглядом, чуть смущенно улыбнулся и закрыл глаза. Ощутив, как в груди разлилось тепло, Джоанна сурово приказала себе: «Прекрати. Ты не можешь ничего чувствовать к этому парню. Того, кого ты любила, больше не существует. А эта его версия возненавидит тебя, если когда-нибудь узнает правду».

И кошмар служил тому напоминанием.