Со страстью мучит и томит,
Каким б ты ни был лыком шит.
Она тобой овладевает,
Клинчует, давит, рвет и мнет,
А человек пока живет
Всегда ей сердце доверяет.
Но, может, в юности когда
Любовь кому-то не беда.
VII
Ведь помню я: младая дева
Однажды мимо вдруг прошлась.
Стрелу Амур пустил мне с неба —
И в сердце – раз! – и пролилась
Слеза моя ниц с красной кровью,
Вмиг ты, как я, пленен любовью,
Тебе и белый свет не мил,
И то, чем ты когда-то жил,
Теперь уж для тебя пустое —
Глаза ты вспоминаешь, стан
Ее, и сладостный обман
Вполне уж овладел тобою.
А дальше – стужа ли, жара —
Кумиру молишься с утра!
VIII
Но толку что в занятье этом?
Погруженный в волшебный сон,
Довольный выбранным билетом,
Который страстью поднесен,
Предмету ты любви рисуешь
Свои черты, хотя рискуешь
Их вовсе в нем не отыскать,
Кумира ж – перекантовать.
Всегда в любви мы выбираем
Для наших суетных похвал
Лишь тот единый идеал,
Который уж давно мы знаем,
И создали в душе своей,
Лишь подгоняя его к ней.
IX
Ту женщину, какую любим,
Которой дарим мы цветы —
Не мы ль ее беспечно губим,
Сводя красу до дурноты?
Допустим, что жених ты статный,
От женщины ответ – приятный,
И ты уж муж, а не юнец,
Ведешь невесту под венец.
Но дни и месяцы проходят,
А с ними – пыл, слабеет страсть,
Амур теряет свою власть
(К иным богам быт не подводит).
Ты верный муж. Твоя жена
Тебе по-прежнему верна.
X
Но не любовь уже – привычка
Меж вами. Гаснет пламя-страсть
Так, как сгорает пламя спички,
И уж ругаешь ты напасть
Ту, что вас вдруг соединила
Вдвоем и личность загубила.
Да и сам Пушкин А. – поэт,
Меня получше знавший свет,
Хоть и немало был влюбленный,
Все ж говорил, что для тебя
Всего верней любить СЕБЯ.
И я, бухой иль протрезвленный,
Вам повторяю: это – так,
И только ты себе не враг.
XI
Не знал красавиц недоступных,
Холодных, снежных, как зима,
Неумолимо-неподкупных,
Непостижимых для ума.
Все больше как-то мне встречались
Те, что безвольно покорялись
И, ежедневно теребя,
Все звали замуж за себя.
(Или жениться? Слов я этих
Сильней огня – вот крест! – боюсь,
При этом честно признаюсь,
Что путаюсь.) Они ж, как дети,
Вдруг обижались на отказ,
И исчезали всякий раз.
XII
Вот почему я не влюбляюсь,
И почему как пилигрим
По свету белому скитаюсь,
И одинок, и нелюбим.
Знакомства я предпочитаю
Те, что как снег весенний тают,
И после самых первых встреч
Обузу сбрасываю с плеч.
Хотя – наверняка то знаю —
Я эдак через двадцать лет
Отброшу странный тот обет,
Очаг семейный возжелаю,
На ком-нибудь тогда женюсь,
Детишками обзаведусь.
XIII
Но что Онегин? Ты уж знаешь,
Читатель, принципы его.
Но то, что дальше прочитаешь,
Быть может, удивит кого.
Убив два года, возвратился
Домой Онегин. И… влюбился!
Тебе об этом расскажу
Пристрастно (слово я держу):
Как ширился процесс сердечный,
Как зародился в первый раз.
В любви мечтаний каждый час
Для Жени миг был скоротечный.
Все это будет впереди,
Как сон на Ольгиной груди.
XIV
Онегин в армии советской
Год первый с честью оттащив,
Смирился с той судьбиной жесткой —
Служить среди полей и нив,
Гражданских лиц почти не видя,
И род людской весь ненавидя.
Но в год второй комбат вручил
Блатную должность. Кем он был,
Я поточней вам не отвечу,
Но знаю – времени вагон
Заполучил внезапно он,
Свободен был и каждый вечер
После отбоя не зевал —
Все книжки по углам читал.
XV
Их подбирал в библиотеке,
У сослуживцев кстати брал,
И до зари, пока глаз веки
Не замыкались, их читал.
И время чуть быстрей летело,
Заполненное до предела.
Его решил он не терять
(С трудом сержант-то мог понять).
Сначала он, как все в Союзе
В конце восьмидесятых тех,
Читал про коммунизма грех,
Как Сталин генофонд наш сузил,
И что фашизм как коммунизм —
Такой же тоталитаризм.