Поэтому мне представляется уместным закончить эту «объяснительную записку» так же, как постоянно недовольный собой, склонный к эпатажу и идейным метаниям М.Ю. Лермонтов заканчивал предисловие к роману «Герой нашего времени»: «Довольно людей кормили сластями: у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины. Но не думайте, однако, после этого, чтоб автор этой книги имел когда-нибудь гордую мечту сделаться исправителем людских пороков. Боже его избави от такого невежества! Ему просто было весело рисовать современного человека, каким он его понимает и, к его и нашему несчастию, слишком часто встречал. Будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить – это уж бог знает!» В этом я с Михаилом Юрьевичем полностью согласен.

12.09.2017 Москва

Современный Евгений Онегин

(роман в стихах из эпохи горбачевской перестройки)

Процесс пошел.

М.С. Горбачев

Вступление

I
Не мысля власти длань поправить
В наш век сомнений, их губя,
Решился я теперь представить
То, в чем увижу сам себя.
В тиши рифмованные строчки
Уж родились, и, словно дочки,
Ко мне, cпеша, они бегут,
Меняя мой крутой маршрут.
Не в этом ли мое призвание,
Что в молодости я презрел,
Когда избрал иной удел,
Друзей, законы, воспитание!
Так часто мимо нас идет
То, от чего душа поет.
II
Привет читатель! Друг мой, здравствуй!
Я слова у тебя прошу.
Устав от прозы беспристрастной,
Поэму странную пишу.
Пишу онегинской строфою,
Чужою вдохновлен мечтою,
Оригиналом окрылен,
Задумчив, грустен и смущен
Своей я цели высотою.
Магический кристалл – со мной,
И в нем, как зори за рекой,
Сверкая, гаснут чередою
Явленья, светлые как сны
Младенца в первый день весны.
III
Такого дивного романа,
Какой «брат Пушкин» написал,
Создать не по плечу мне (рано),
Об этом я и не мечтал.
Теперь, друзья, уж жизнь другая
(По правде – мерзкая и злая).
Хоть пьют по-прежнему вино,
Забыв походы по кино,
Но нет почтения к стройной рифме,
Стихи не принято читать,
Поэтам голубым внимать —
Зачем, к чему? Часок отбив мы
У сна, готовы ль со свободой жить?
Не проще ль радио включить.
IV
В наш век иное занимает
Народа русского умы.
К себе его влечет и манит
CD иль VIDEO c TV.
Кто ж все же книжечку откроет —
Все детектив… Хоть мало стоят
Герои, коих Стивен Кинг
И гнал и гонит на лит-ринг.
А прочие – внимают Чейзу.
(Ну это полный, брат, маразм.
Был неуместен б мой сарказм,
Когда б не задолбал донельзя
Тот новый извращенный вкус,
Пришедший с Запада на Русь.)
V
Но что сужу я эти нравы?
Приметы времени они.
Прерывиста поэтов слава.
Представь, что где-то в наши дни
Здесь появился б снова Пушкин —
Он выглядел бы как Марфушкин
Иль скромный Мушкин. Что грустить?
Без PR каждый получить
Лишь то на свете этом может,
Что вечно всемогущий Бог,
Судеб держащий поводок,
Ему с рождения положит.
Кому – политика призванье,
Кому – богинь очарованье,
VI
Кому – талант, кому – везенье,
Кому – любовь и красоту,
Кому – болты крутить уменье,
Кому – туманную мечту.
Кто с детства силой обладает —
Рукою железа1 ломает —
А кто, пусть бледный и худой,
Но идеолог хоть какой.
Всем разные он свойства дарит.
Зачем же мне в стихах ворчать?
А в эпос можно подогнать
Весь наш extreme. Но, к счастью, варит
Мой котелок, и видит глаз
Лишь только зло среди всех нас.
VII
И я, сторонний наблюдатель,
Хочу представить пред тобой
Тот путь, которым шел приятель
Мой добрый к жизни разбитной.
Хоть лет с тех пор прошло немало,
Но не исчезли ритуалы,
Которым русский человек
Все платит дань из века в век.
Он платит дань лихим застольям,
Ученью праздному, игре,
Работе, отпускной поре,
И сватовству и богомольям.
Традиций рой вселяет страх.
Мы в ритуалах, как в цепях.
VIII
Не дай мне Бог, в том ритуале,