От городских ворот они прошли немного и оказались на торговой площади. Здесь толчея была невероятная. Хриплым голосом кричали зазывалы, торговцы и ремесленники нараспев расхваливали свой товар:
«Эгей, мил человек, подходи, посмотри,
Зерна на рубль меры три,
А к нему в придачу,
Пряник на удачу».
Чуть поодаль раздавался голос мыловара:
«Не проходи –ка мимо,
Возьми золы да мыла».
Пасечники в своем ряду зазывали покупателей:
«Ай медок-то у меня,
Отблеск как у янтаря,
Сладок словно райский плод,
У архангельских ворот».
Сапожники, кожевники, кузнецы, крестьяне, ткачи, купцы торговались между собой, спорили, громко били по рукам. Людской гул напоминал жужжание растревоженного улья. На подмостях выступали скоморохи, кувыркаясь и потрясая какими-то погремушками.
Глава 3
Царь принимал сегодня иностранных посланцев. Аудиенции ждали иноземные дипломаты, купцы. Первым царь принял у себя Герхарда Тусса, посла вестфридского.
– О Великий царь Данила, Владетель земель от Студеного Моря до Саркабской пустоши, – напыщенно и витиевато начал свою речь Герхард Тусс. – Позволь мне, царь, зачитать тебе ноту моего Величайшего Государя Вестфридии, Карла Тридцатого Мышиный Хвостик.
– Милостиво позволяю, – царь со скучающим видом подпер щеку.
Иноземец начал зачитывать послание, все более переходя на речь с жутким вестфридским акцентом. Чтобы читателям было понятнее, что это за акцент, скажем, что более всего он похож на то, как говаривают на русском коренные прибалтийцы: латыши и эстонцы. Причем те из них, которые презирают, по своему обыкновению, все русское.
От напряжения его лоб покрылся испариной, а глаза опасливо бегали, то опускаясь, то вновь поднимаясь на царя.
«Я, Величайший Повелитель и Государь Вестфридии, Карл Тридцатый Мышиный Хвостик обращаюсь к тебе, царь Данила, дабы не было между нами разногласий и распрей, и все вопросы, имеющиеся перед нами, мы решали как добрые соседи.
Являясь Величайшим Повелителем и Государем Вестфридии и одновременно Главою комитета по развитию и расширению Истинной Культуры, я напоминаю тебе о том, что вами взяты обязательства поддерживать эту организацию. Поэтому прошу вас в кратчайший срок предоставить в распоряжение комитета:
1)
Зерна ржаного и пшеничного в равных соотношениях – не менее 800 000 бушелей. Отгрузку произвести не позднее августа сего года на корабли нашей державы.
2)
Золота на сумму 1000 золотых гульденов, можно в вашей валюте по курсу, установленному Казначейством Вестфридии на момент оплаты.
3)
Людей работных, знающих мастерство каменной кладки и мощения дорожного – не менее 500 человек, на срок не менее 5 лет.
4)
Женщин, молодых и здоровых, красивых лицом и хорошо сложенных – для выполнения прачечной службы. Не менее 1000 человек.
Сроки выполнения обязательств – август – октябрь сего года».
Царь стал совсем грустным. Сидя на троне, он принялся задумчиво пощипывать бородку.
– Так что же, царь, ответишь ты государю моему.
– Что ж, уважаемый Герхард. Не первый раз ты уже у нас, сам знаешь, что люди мы бедные, темные. Передай своему государю, что от обязательств мы не отказываемся, но размеры взносов считаем существенно завышенными и не соответствующими нашим скромным возможностям. Зерно мы пошлем, но вполовину менее затребованного, злата у нас в вольном обороте нет, и посему просим перенести плату на следующий год. С тем ступай, и передай мое почтение Карлу Тридцатому.
– Царь, а как же насчет людей: работных и женщин.
– Э, да с каменщиками у нас вовсе дело слабо поставлено. Коли наберем человек сто, да и то почитай старики одни. А с женщинами… Приходи-ка, Герхард, денька через два, о том и потолкуем.