– Достаточно, чтобы сделать выводы, – он откусил здоровенный кусок от своей порции и, не успев прожевать, добавил: – Ладно, давай теперь к делу. Конечно, в решениях продюсера я не сомневаюсь, но ты вообще знакома с пиаром?

– Конечно, я занималась этим в отеле, – соврала, не моргнув и глазом. Ведь если скажу правду, возникнут вопросы, почему вообще меня взяли в команду на эту должность без опыта.

– Пиарить провинциальный отель и артиста – не одно и то же, не находишь? – словно между дел бросил он, закидывая ногу на ногу и откусывая громадный кусок пиццы. Он жевал с таким смаком и совершенно ничего не стесняясь, что я даже позавидовала его хорошей самооценке и здоровому пофигизму.

– Ты специально ищешь повод меня обидеть? Обсуди это с Рогозиным. Может, он послушает тебя и уволит меня.

– Окей. И какой следующий шаг?

Я, едва схватив с равнодушным видом кусок теплой пиццы, застыла.

– Что ты имеешь в виду?

– Как будем пиарить мой новый альбом?

– Явно не так, как ты делал это прежде.

Илья удивленно приподнял бровь.

– И что же было не так?

– Я о твоих выходках.

– Мои выходки называются частной жизнью.

– Если она становится достоянием общественности – это уже не частная жизнь. Значит, нужно быть поаккуратнее с этим и предложить что-то взамен: какую-то яркую историю, чтобы все перебросили внимание туда.

– Какая классная идея! Никто раньше такого не делал, – с явной иронией всплеснул он руками.

Ответить на этот выпад я не успела. Дверь распахнулась, и появилась Наташа.

– Ой, – удивленно застыла она на пороге. – Вы еще тут? А я ключи забыла.

– Обсуждаем стратегию, – пояснил Илья. – Как будем раскручивать мою карьеру в медиа-поле.

– Это правильно, продолжайте. Я только посмотрю, не тут ли ключи забыла…

Она прошмыгнула к подоконнику, пробежалась глазами по захламленному столу и пожала плечами.

– Наверное, всё-таки в машине выпали. Ладно, счастливо, – и дверь за ней закрылась так же быстро, как и открылась минуту назад. Что ж…

– Так на чем мы остановились? – Озерский перевел на меня ленивый взгляд.

– Могу я спросить кое-о-чем? Только пообещай, что ответишь серьезно, – перевела тему я.

– Ну давай, попробую, – и он запихнул в рот остатки очередного куска пиццы. Не парень, а бездонный желудок: пока я кое-как доела один кусок, он уже умял почти целую коробку.

– Почему девчонки так на тебя вешаются? Что в тебе особенного? Кроме таланта и созданного продюсерами образа.

– А разве этого мало? – хмыкнул он. – Остальное девичий мозг додумает сам – докрутит до нужной кондиции.

Поспорить с ним было сложно.

– Это все вопросы? – уточнил он.

– Нет. Что за группа, в которой ты выступал? «Плинтус».

– Было дело. В раннем студенчестве мы с приятелем сколотили коллектив. Кстати, неплохо раскрутились. Даже играли в ресторанах и зарабатывали.

– И сколько вас было человек?

– Четверо. Барабаны, бас-гитара, клавиши, ну а я пел и играл на соло-гитаре.

– А почему такое название… странное?

– Цепляет, правда? Вот поэтому.

– А такое ощущение, что ждать от группы высокого уровня исполнения не стоит. Это же «Плинтус».

– Ну, если ты помнишь, есть еще понятие «ниже плинтуса». А вообще – да, это, своего рода, ход конем. Ждать не стоит, а мы пришли и удивили. Так обычно и было.

– И почему развалился «Плинтус»?

– Закончились студенческие годы, кто-то женился, кто-то уехал в другой город, кому-то стало тяжело совмещать с основной работой… В общем, обычный быт.

– Скажи, а та авария, о которой спрашивала журналист… Она правду говорила, и за рулем был ты?

Илья тут же напрягся, сменил позу и перестал есть.

– Если мы в первый раз нормально пообщались, это не значит, что ты теперь можешь влезать в мою жизнь. Поела? А теперь собирайся, отвезу тебя домой. Если не испугаешься, конечно.