– Ладно, ладно, я пошутила, – примиряюще подняла вверх руки посетительница и тут же потеряла ко мне интерес. – А я тебя слушаю с тех пор, как ты в группе «Плинтус» был…

В какой группе? Я едва сдержала смешок, поскольку в данной ситуации мне бы лучше не напоминать о себе и держаться тихонько в сторонке.

– Мм, круто, – без эмоций выдал Илья и вежливо попросил: – Слушай, я устал после концерта. Давай в другой раз пообщаемся?

Девчонка восприняла эту идею слишком буквально и с энтузиазмом воскликнула:

– Давай! А как мы будем общаться? Ты дашь мне свой номер?

И тут вдруг Илья повернулся ко мне и заявил:

– Вот мой пиарщик. Она даст. А я пока пойду водички куплю.

И всё. Он просто сбежал, оставив меня с ней наедине, и я даже не уверена, что вернется. А та смотрела на меня в ожидании – еще бы, ей сам Озерский свой номер пообещал! – и, я была уверена, если не выполню это, она меня просто убьет. Или побьет, что тоже не лучше. А у меня его номера нет! Наверное, поэтому он так легко и сбежал, понимая, что я его не смогу «сдать», даже если бы очень хотела. А как выкрутиться, я, видимо, должна знать сама. Или это очередная проверка? Может, девчонка и не будет меня бить? Может, она «подсадная» – проверить мою реакцию?

В любом случае, выходить из ситуации как-то надо. И я откашлялась, прочищая горло и немного оттягивая время, а потом спросила не слишком уверенно:

– Тебя как зовут?

– Мила, – произнесла поклонница настороженно, словно ожидая подвоха в любой момент.

– Мила, понимаешь, в чем дело…

– Ты мне номер его дашь или нет?

– Нет.

– Я так и думала. Так ты его девушка?

– Думаешь, он правда бросил бы свою девушку наедине с фанаткой?

– Я так и думала. Ты ему не подходишь, – хмыкнула она, оценивающе глядя на меня сверху вниз, хотя сама почти на голову была меня ниже.

И я перед этой шмакадявкой чувствовала себя каким-то отбросом. Как будто пришла на кастинг, а меня разнесли в пух и прах. Выпрямила спину, скрестила на груди руки и с неподдельным интересом спросила:

– И кто же ему подходит?

Правда, интересно, что думают эти несовершеннолетние, которые мнят себя не пойми кем. Еще ничего из себя не стоят, а уже думают, что всего достигли. Хоть бы этикет для начала освоили: пусть даже простейшие правила о том, как общаться со старшими. И, раз уж на то пошло, я имею «доступ к звезде», а она теперь увидит Озерского только на следующем концерте, купив билет за сэкономленные на бургерах деньги.

Я вдруг сама себя остановила. Что это? Я соревнуюсь с этой малявкой? Да кто она мне? И зачем это нужно?

– Ну, не знаю, – фыркнула она, осматривая меня с явным презрением. – С фигурой получше, с грудью побольше. Блондинка, я думаю…

– Это ты на основе собственных предпочтений портрет составляешь?

– Он говорил об этом в интервью, – с чувством собственного достоинства разъяснила она словно маленькому ребенку.

– Про «грудь побольше»? – сложила я губы в умильную усмешку.

– Про грудь не говорил. Но куда уж меньше, чем у тебя.

Да как она смеет!

– Всё, довольно. До выхода проводить? – я на всякий случай показала рукой, где находится дверь. Морально готовилась к атаке, но девчонка без всяких вам «до свидания» и «рада знакомству» фыркнула в ответ и ушла, а я без сил рухнула на диван и закрыла лицо руками.

С меня и правда довольно. Чем я только думала, соглашаясь на эту роль? Никогда мне не стать фиктивной девушкой Озерского, и в этом ужасном звездном мире не прижиться… Они тут все немного того.

И от жалости к самой себе я ощутила, как из глаз вдруг начали литься слезы. А потом перешли в рыдания. Я, конечно, сдерживала их как могла, но накопившихся за день эмоций оказалось так много, что иного выхода для них просто не было.