Аль подумал, что действительно это лишь начало. Наставники будут повторять испытание за испытанием, пока все не научатся создавать устойчивую структуру духа огня.

На дорожке показался Цыбаки.

– Хорошо бежит, – одобрил Шиль, глядя, как легко касаются ноги парня камней, как шустро он ими перебирает и как ускоряется, заслышав за спиной пронзительное «Брат!».

Такиец промчался мимо них, кажется, даже не заметив.

Аль, вытянув руку, поймал изрядно уменьшившегося духа, ставшего размером с ладонь.

– Достаточно, – произнес тихо, но грозно.

Дух тяжело вздохнул, словно его попросили о невозможном. Мигнул и… исчез, осыпав форму Аля желтыми искрами. Тот торопливо захлопал по бокам, туша их.

– Жаль, что так быстро, – сказал внезапно Шиль, – мне он даже понравился.

– Чем больше созданная структура, тем она неустойчивее, – лекторским тоном прокомментировал Лунь, – потому их и создают небольшими, постепенно выращивая до нужного размера, чтобы не нарушать устойчивости.

– Эй, сухопутные, вы тут такого здорового, огненного не видели?

Такиец тяжело дышал, по красному лицу катились капли пота, которые он не удосуживался стирать.

– Да нет, не видели, – пожал плечами Аль, добавляя с сарказмом: – Брат.

Цыбаки замер, устремив взгляд в пустоту и явно складывая что-то в уме, потом посмотрел на Аля, точно увидел впервые, и вдруг ухмыльнулся широко, искренне.

– А ты молодец! Хоть и высочество, но я бы с тобой на одном корабле бурю встретил, брат!

И его тяжело – аж плечо заныло – хлопнули по спине.

На это дежурство Аль собирался с непонятным чувством. И вроде снаряжение проверил. Артефакты закрепил так, чтобы не потерять. Пояс затянул. Ботинки зашнуровал. Но на сердце было неспокойно. Тянуло что-то внутри.

За дверью его встретил холод ночи. Днем солнце уже начало пригревать, все чаще показываясь из-за облаков, но по ночам еще буйствовал мороз, скрепляя траву и деревья тонким узором.

Аль поежился. Окинул лежащую перед ним дорожку внимательным взглядом. Тревога не утихала. Он дернул плечами, стряхивая напряжение, и сосредоточился на привычном: дыхание, ветка под ногами, окружающая тишина.

Академия спала. Над дорожками дремали, покачиваясь под порывами ветра, световики. В их свете покрытые изморозью камни блестели, точно на них насыпали крошки драгоценных камней.

Аль решил, что ждать неприятности его не устраивает.

«Если бы я хотел что-то сделать?» – спросил он у себя и уверенно направился к южной части стены. Там до корпуса с гостями недалеко, да и вообще место уединенное, от главного здания скрытое.

У стены кипела работа.

– Кидаю.

– Ловлю.

Три тени трудились. Одна парила над гребнем стены, точно там не было никакой защиты, а две внизу ловили кидаемые ею ящики. Судя по приглушенному звону, ящики не были пусты.

Аль уважительно оценил наглость операции. Неплохой полог невидимости. Слаженность работы и хорошую упаковку контрабанды.

Громко кашлянул – и тени, застыв на мгновение, пришли в движение. Нижние шарахнулись в сторону. А верхняя, потеряв концентрацию, взмахнула руками… и ящик полетел в сторону.

Аль действовал не думая. Просто когда в голову летит ящик, вариантов два. Он выбрал сложный. Пойманный ящик больно саданул по пальцам и впечатался в грудь. Там что-то хрустнуло, и Аль вспомнил, что именно в нагрудный карман положил ценный артефакт.

– Поймал, – выдохнул со злостью, уже понимая, что от наставника влетит.

– Шестой, ты, что ли? – неверяще поинтересовалась одна из теней.

– Какой, в бездну, Шестой? Не видишь, дежурный это! – яростно воспротивилась вторая тень. – Тикать надо.

– Да, погоди ты, – Цыбаки предпочел довериться интуиции.