Арвэл застонал, моля об одном, чтобы дурацкий яд подействовал, наконец, избавив его от пустой болтовни.

– Молчишь? Не хочешь выдавать секрет? Так давай я у тебя его куплю? Обещаю, цена тебе понравится. Что? Сил ответить нет? Просто кивни.

Арвэлу очень хотелось просто лечь и умереть, но кресло было неудобным. Он дернул головой, и та бессильно упала на грудь.

– Будем считать это согласием, – произнесли вдруг над его головой. А потом его больно ухватили за волосы, задрали голову, грубо надавили на подбородок, заставляя открыть рот и внутрь полилось что-то ужасно горькое и противное. Арвэл протестующе замычал, но его держали крепко.

–Терпи, – посоветовал император, – сейчас отпустит.

Он отошел от Пятого, зазвенел чем-то.

– Все приходится делать самому, – пожаловался со вздохом, – и травить, и к жизни возвращать.

Сверху донесся мелодичный смешок.

– Учти, его воскрешение будет твоей волей, – пригрозил император воде, и та ответила громким смехом.

Арвэл открыл глаза, посмотрел мутным взглядом на довольного императора.

– Что? – ухмыльнулся тот. – Думал, я тебя взаправду убью? Я похож на идиота? Ваша ветвь мне потом покоя не даст. Мстить начнет. Калкалосов подговорит. Такийцев приплетет. Еще и собственная внучка претензии предъявит. Она же в Лифгану теперь ни за что не поедет, а как я могу доверить необученному менталисту трон?! Молод ты еще, чтобы подобные вещи просчитывать, – снисходительно посмотрел на него император, – но ничего, научишься.

– Так это все представление?! – прохрипел Арвэл. Грудь обожгло от обиды.

– Яд был настоящий, приказ об отравлении тоже, а что дело до конца не дошло, так вода имеет право на милость. Мы потому и топим тех, у кого нет четких доказательств вины. Если вода спасет, значит, человек оправдан.

Арвэл обессиленно прикрыл глаза. Ему было уже все равно. Топят, вешают… Смерть выпила из него все силы.

– Так, что у вас там с мальчиками? – его величество присел на ручку кресла.

Пятый не удержался, ухмыльнулся криво, ощущая, как от злорадства прибавляется сил.

– А для этого мужем вашей внучки должен стать я, – поведал он, не скрывая едкости.

Кресло скрипнуло от скатившегося с него императора.

Пауза тянулась долго. Очень долго. Пятый успел даже немного вздремнуть.

– Огневик на троне, – протянул император так, словно не верил в то, что сам сказал и обрубил емко: – Не бывать.

– Ваше высочество, – Паллар ухитрялся идти спиной вперед, заглядывая ему в лицо, словно не верил, что перед ним принц: целый и невредимый. Во дворце секретарь перешел на официальный тон, разве что чуть заикался от волнения, – я уже не чаял вас живым-то. Как приговор увидел… – Арвэл скрипнул зубами – проклятые шакринарцы и тут не могли без демонстрации, – думал пожгу все. Хотел к вам пробиться, ну или к парням, а потом уже к вам. Связь-то нам отрубили. Но Съерр отговорил. Сказал, что не верит, что вы так глупо погибнете. Мол, уболтаете старую сырость, чтоб он своей плесенью подавился.

Пятый остановился. Оглянулся на Съерра. Безмолвный кивнул, подтверждая.

– Я бы его остановил, – добавил Съерр. – Вы же четко приказали – никакой самодеятельности. Да и какой огненный от воды погибнет?!

– Я, – бросил Пятый, посмотрел с насмешкой на вытянувшееся лицо секретаря и приказал: – Моим ни слова о приговоре. Понятно? – Парни синхронно кивнули.

– Вот же жыргхва! – выругался безмолвный, поняв, что приговор не был шуткой.

– То есть… они… вас… – лицо Паллара на глазах наливалось смертельной белизной.

– Играли они, но играли по-взрослому, – устало усмехнулся Арвэл, обогнул окаменевшего секретаря и двинулся дальше по коридору. – Впрочем, – бросил он через плечо, – я ни о чем не жалею. Договор того стоил.