Несдержанный, вспыльчивый, иными словами – огненный. Такими запомнила империя ракханов, такими считает до сих пор.

Но время, словно вода, меняет даже камень.

Они стали другими. Обрели мудрость. Сжились со своей огненной натурой. Выстроили жесткую, в чем-то жестокую систему обучения, и привитая с детства дисциплина, умение не бояться сложностей, выживать, не жалуясь, игнорирование слабости и боли, внутренний контроль помогают им сдерживать порывы стихии.

Огонь продолжал играть важную роль в жизни асмасцев, но перестал быть помехой даже для женщин.

Так что Арвэл гордо вздернул подбородок, посмотрел с насмешкой на щель в стене, где мелькнуло розовое платье и приготовился ждать, чтобы в следующий миг со стоном рухнуть на колени – чужая стихия придавила, точно потолок сверху упал, на плечи водрузили по камню, шею согнуло, кости затрещали от напряжения. Он захрипел, не в силах вздохнуть. На упрямстве, дыша через раз, уперся ладонями в пол, не позволяя согнуть себя до конца.

Хихикание за стеной стало откровенно злорадным.

Ракхан на коленях. Что может быть лучше?! Возомнили себя какими-то асмасцами. Вулканы, говорят, подчинили. Камни используют для стабилизации дара. Ерунда все это. Империю им никогда не превзойти. Шакри-нару была и будет сильнейшей страной на континенте, да что там говорить – во всем мире не найти второго такого государства. Правильно, что дикари стоят на коленях. Пусть знают свое место и преклоняют колени перед сильнейшим. А этому так вообще полезно постоять, укрепляя смирение. Пусть искупает вину за предков, которые предали родину, посмели восстать против власти императора и сбежали, спасая свои никчемные жизни.

Долго пришлось выжидать, пока изменники одумаются, приползут обратно, но империя умеет ждать. Вода и камни точит.

Пот заливал лицо. Руки дрожали. Ныли предплечья. Сердце стучало в ушах.

Пятый понимал, что от него требуется – упасть лицом ниц, распростершись, точно распятая туша под ножом мясника. Там, у самого пола, давление стихии ослабевало и можно было спокойно дышать, только валяться под насмешливыми взглядами – хуже смерти. Вот он и стоял. Вопреки собственному же решению пройти через любые унижения, чтобы попасть на прием к императору. Здравый смысл нашептывал, что он еще пожалеет об упрямстве, только тот же смысл заверял, что с валяющейся на полу тушей никто не станет разговаривать всерьез. Потому что здесь, как и в любой другой стране, уважали силу.

Ну а стояние на коленях… Пусть будет уважением к пожилому человеку, который давно сидит на троне. Вдобавок, Асмас отчасти и сам виноват. Соблазнил учебой любимую внучку императора, обойдя Лифгану. Привлек к себе внимание, устроив обман с месторождением кристаллитов. Посмел создать угрозу империи растущим богатством.

После такого он просто обязан доказать, что это не случайность и с ними стоит считаться.

О том, сколько еще он выдержит, прежде чем упадет, Пятый старался не думать. Тело превратилось в сплошную боль, а мышцы жгло точно каленым железом.

Шелеста за стенами стало меньше. Насмотрелись на ракхана. Надоел. Остались лишь те, кто ждал, что упрямец вот-вот упадет, желая насладиться его полным унижением.

Арвэл и сам не знал – выстоит ли, помогала вера, что вместе с ним сейчас держится весь Асмас.

– Помочь, красавчик? – по спине скользнула прохлада, и давление уменьшилось.

Арвэл перевел дух. Чуть расслабил сведенные от напряжения мышцы. Поднял голову, вставая ровнее. Взгляд оказался на одном уровне с гербами на двери. Символично.      Шепот сделался удивленно-нервным, и Пятый едва смог сдержать довольную ухмылку.