После того, как Карл Расторопный сгонял в трактир, за напитками, ему была поставлена отдельная задача.

– Идешь к канцлеру и говоришь ему от моего имени, что тут нужен столяр. Надо сделать полки, для документов. Иначе, скажешь ему, через какое-то время, все снова перепутается и придется начинать сначала. Не отставай от него, пока он не договорится с мастером. Вместе с плотником и придешь. Без плотника не возвращайся.

Убаюканный шелестом бумаг, которые перекладывали нотарии, Юрген часок вздремнул, положив голову на стол, благо клопы в это время ждали его в каморке тюремного сторожа. После сна, он приступил к изучению особо любопытных документов.

Звон шпор привлек его внимание, но он не реагировал на это, пока у двери канцелярии кто-то не хмыкнул, очень героически. Обернувшись Войтеховский обнаружил у двери бравого вояку, в современном колете, сюртуке, шляпе с пером и со шпагой на боку.

– Капитан лейб-стражи, его светлости бургграфа фон Шаффурта – Герарт фон Дустервайс. – Представился военный. – Вам приказано немедленно прибыть в замок. Бургграф требует к себе.

– Надо, так надо. – Сказал Войцеховский, вставая.

Капитан нахмурился.

– Немедленно отправляюсь в замок, по требованию их светлости. – Поправился Юрген.

Нацепив саблю и надев шляпу, он всем своим видом показал, что готов следовать приказу.

– Следуйте за мной. – Приказал капитан, но пошел не впереди, а рядом.

– Что шпаги, в Париже, же не в моде? – Спросил капитан, когда они вышли на площадь.

– Так я не прямо из Парижа. Сказал Юрген. – По дороге сюда, заглянул в Болонью, потом в Рим, потом в Вену. Посетил Прагу и только после Праги – сюда. Шпагу выменял в Вене на саблю, потому, что к ней с детства приучен. У нас в Литве шпагами можно только холопов в зад покалывать, чтобы шевелились быстрее. Если на войну, то – с саблей. На юге татары, на востоке – москвиты. А, эти – наполовину татары. Только, что обликом, на людей похожи. А так, все, у них – татарское, и кони, и панцири и сабли.

– Война, говорят, там – теперь.

– Война, не война, а казаки бунтуют.

– Что, так?

– Шляхетства требуют.

– В благородные метят?

– Точно, так.

За разговором не заметили, как подошли к городским воротам, которые назывались Замковые. Здесь, стражи видно не было. Ворота были нараспашку. Потом из бойницы на втором этаже показалась голова. Голова была лохматая и бородатая. Глаза на ней были настолько заплывшие, что ее владелец придерживал веки двумя руками, стараясь рассмотреть, кто тут ходит.

За Замковыми воротами раскинулся Замковый бастион. Трава здесь была вытоптана скотом. Где-то под валом блеяли козы. Над воротами замка, которые назывались Городским, полоскался бело-голубой флаг, с желто-красно-зеленым гербом посередине. У этих ворот уже стояла стража. Лейб-гвардия, мушкетеры бургграфа. Стражников было двое. У обоих через плечо были повязаны желто-красно-зеленые шарфы. Эти цвета видимо были официальными в символике бургграфства.

Обменявшись с подчиненными приветствиями, капитан препроводил Юргена, в первый двор замка. Слой гумуса, здесь, был такой же толстый, как на соборной площади. Было ясно, что бургграф блюдет принцип продовольственной безопасности, опирается на собственные ресурсы. Об этом же свидетельствовали расположенные вдоль стен постройки, в основном хозяйственного назначения. Архитектура этих строений была незамысловата, в стиле временных лагерей мигрантов. Все было слеплено абы как. Живности по двору гуляло достаточно, что свидетельствовало о высоком уровне животноводства, в этой части Германии. За вторыми воротами был еще один двор. Архитектура строений расположенных здесь тоже по периметру, была выдержана в национальном стиле. Двухэтажные здания были отделаны желтой веселенькой штукатуркой. Первый этаж занимали складские помещения, а на втором находились жилые. Это легко было определить по сотовым свинцовым рамам со вставленными в ячейки непрозрачными стеклами.