– Значит, так! Кардинал Мазарини пишет вам. Поздравляет с получением свободы действий в международных делах. Поэтому, предлагает, не затягивая, завязать более тесные отношения между бургграфством Шаффурт и Францией. Предлагает в качестве доброй воли ежегодно оплачивать содержание пятидесяти мушкетеров.

– Это нам подходит. – С радостью, отозвался на предложение бургграф Конрад.

– Закавыка в том, что денег он не даст. – Остудил пыл государя, Войтеховский.

– Он же написал, ты говоришь.

– Дело в том, что мушкетеров он пришлет сам, и оплачивать будет сам, перечисляя деньги в казну роты, прямо из Парижа.

– Хитер! – Сказал бургграф. – Только хитрость чувствуется, а в чем не понятно.

Граф обвел взглядом всех находящихся в комнате.

– Что думаете? Какой в этом смысл?

– Пятьдесят мушкетеров, нам не помешают. – Не раздумывая, рубанул капитан. – Если неприятности с соседями – не придется проводить мобилизацию, как во время предыдущей войны. По имперскому соглашению, тоже! Мы, в случае войны, столько и должны выставить.

– Эти мушкетеры, будут, как троянский конь. Неизвестно как они поведут себя в случае конфликта. – Возразил ему кругленький. – На чью сторону они станут, если, что случится? Как им из Парижа посоветуют, так и поступят. Не мы ведь платим – Мазарини.

– А, что скажет камер-канцлер? – Обратился правитель к здоровому малому, который стоял справа.

Тот в растерянности бегая глазами по залу, наткнулся взглядом на Войтеховского, который подмигнув, сделал ему малозаметный жест: «Поговорить надо. Есть идея».

– Сразу, с кондачка не решить. – Заявил камер-канцлер. – Подумать надо.

– Сколько.

– Ну, вот, тут похожу и подумаю. Найду решение.

– Прошу вас побыть моим гостем. – Сказал Конрад, Юргену. – Мы тут подумаем над предложением французского двора. Когда придумаем, ответ писать придется. Наверно – по французски. Значит, твоя помощь понадобится. Развлекайтесь, пока. Камергер подаст вам вина. А, я должен заняться государственными делами.

– Пошли. – Кивнул бургграф левому помощнику. – Надо проверить государственные запасы. А, то по твоим бумагам, ничего понять нельзя. Пока все не увижу своими глазами, не поверю.

После того, как бургграф отправился на ревизию фамильных погребов, дамы, сидящие у стены, подали голос:

– Господин бакалавр, пожалуйте к нам.

Юрген с охотой отозвался. Дам было шестеро, но по различию в форме одежды, можно было понять, что две дамы принадлежат к сливкам общества, а четыре – компаньонки или фрейлины.

– Позвольте еще раз представиться: Юрген Войтеховский, потомственный шляхтич Великого Княжества.

Две дамы не вставая, протянули руки для целования, четыре встали и отвесили бакалавру, ответный реверанс. Тут, как тут рядом с ними оказался камер-канцлер и когда Юрген поцеловал руку, той, что протянула ее первой, представил ее:

– Агнесса Женевьева фон Шаффурт, урожденная фон Круменфлусс. Супруга господина Бургграфа.

Супруга у бургграфа была такая – ничего себе. Даже – очень.

– Зовите меня Женевьева. – Сказала графиня.

Юрген припал к другой руке.

– Кристина Мария фон Хандфурт, урожденная фон Шаффурт. Сестра его светлости.

Сестра графа была намного старше его супруги, приятного телосложения и с милыми чертами лица. Их, эти черты, даже нисколько не портили мужественный взгляд и некоторая суровость в облике.

– Зовите меня Мария. – Сказала госпожа фон Хандфурт.

После этого, без целования рук, господину Войтеховскому были представлены фрейлины двора: Ванесса Анна фон Штеерхоф, Изабель Беатрисса фон Биенхаус, Иоланда Мария фон Федем и Аделина Филиппа фон Федем. Последние две явно были сестрами, что было видно не только по фамилии, но по фамильному сходству носов, губ и ушей.