Внимательно выслушав толмача, шейх достал из складок пояса серебряный дирхем и, перебросив его парню, улыбнулся. Указав пальцем на стоящих рядом бойцов, он вдруг уточнил с жутким произношением:

– Русси?

– Русские, – с улыбкой кивнул Матвей.

– Русси, – с интересом повторил шейх, после чего снова заговорил.

– Сотник, он нас к себе в гости приглашает, – растерянно перевёл Ахмет-хан, оглядываясь на Гамалия, наблюдавшего за всем этим цирком с явным интересом.

– И что из этого вылезти может? – насторожился сотник, заметив растерянность толмача.

– Вот хоть убей, не знаю. Обычно бедуины сторонних к себе не зовут. Не принято у них это. Путника принять могут. Да и то в особом шатре поселят, от своих подальше. А тут сами зовут. А самое главное, что и отказаться нельзя. Обида смертельная получится, – закончил он, разводя руками.

Внимательно наблюдавший за ними шейх снова начал что-то говорить, тыча пальцем то в себя, то в Матвея, а то в его поединщика.

– Чего это он? – озадачился Гамалий, рассматривая шейха с заметным подозрением.

– Говорит, что никто из его воинов не поднимет руки на человека, победившего их лучшего воина в честном бою. А за такой подарок одной монеты слишком мало. Булат у них на золото по весу ценится. В его шатрах никто не посмеет на нас напасть, потому как мы тогда его гостями будем.

– Гость в дом, бог в дом, – задумчиво протянул Матвей, чуть кивнув.

– Правильные слова, – оценил шейх. – Едем. Мои воины зарежут баранов, мы будем пить айран и веселиться.

– С врагом они хлеба не преломят, – от себя добавил толмач. – Что делать станем, командир?

– Едем, – помолчав, решительно кивнул сотник. – Нам такие знакомые и после пригодятся.

С интересом рассматривая шатры бедуинов, Матвей вдруг поймал себя на мысли, что ощущает себя зрителем очередной телепередачи. Что-то вроде клуба кинопутешественников. Не верилось, что ему довелось при жизни оказаться в самой настоящей деревне пустынных жителей. К его огромному удивлению, обитатели деревни и не думали пугаться прибытия большого вооруженного отряда, и даже женщины, проявляя любопытство, выходили из шатров.

Они не прятали лиц и смотрели на приезжих прямо, не пряча глаз. Задумчиво хмыкнув, Матвей занялся своим конём и, когда один из местных подростков сунулся к Буяну, просто отодвинул его в сторону. Отерев и напоив коня, парень тщательно осмотрел ему подковы и, убедившись, что тут всё в порядке, отправился к костру своего десятка. Но не успел он перекинуться с подчинёнными и парой слов, как посыльный сотника позвал его к начальству.

«М-да, похоже, зря я язык распустил», – проворчал про себя Матвей, поправляя папаху.

Но, как оказалось, звал его вовсе не сотник, а местный шейх. Увидев парня, араб царственным жестом указал ему на место рядом с собой и, улыбаясь, что-то произнёс.

– Ты настоящий воин и должен сидеть рядом с вождями, – перевёл толмач.

– Благодарствую, но тогда придётся раскладывать один большой костёр. В нашем отряде все воины, – кивнув, ответил парень.

– И все они владеют оружием так же, как ты?

– Кто-то лучше, кто-то хуже. Главное не в этом, – пожал Матвей плечами.

– А в чём?

– Любой из них готов умереть за свою землю.

– Мои воины тоже готовы отдать за это свои жизни, – надулся шейх.

– Тогда почему в этой стране всем заправляют турки и инглизы? – не удержавшись, прямо спросил Матвей.

– Там, в городах, не наша земля, – насупившись, угрюмо ответил араб.

– Это хорошо, – быстро согласился парень. – Нам было бы неприятно сидеть у костра тех, кто не хочет защищать свою землю.

Произнося это, он пытался таким образом сгладить свою резкость. Политик и дипломат из него был ещё тот, потому, чтобы не испортить командиру дело, он и поспешил выкрутиться.