К числу тех многих видов ценных бумаг, к которым не подходит конструкция бездокументарности, относится вексель. Хотя ст. 149 ГК РФ пытались применить и к нему, а данная тема активно обсуждалась в литературе. Постановлением ФКЦБ от 21 марта 1996 года было даже принято Положение «Об обращении бездокументарных простых векселей на основе учета прав их держателей», которое регулировало условия и порядок выпуска в обращение, обращения и исполнения обязательств по бездокументарным простым векселям. Статья 9 Проекта закона «О переводных и простых векселях» 1996 года, так и не принятого, также предусматривала возможность существования бездокументарного векселя. Тем не менее, большинство авторов склонялось к выводу о том, что такая форма выпуска противоречит существу вексельного обязательства.

5 июля 1996 года была выпущена Телеграмма ЦБ РФ № 99-96 «О бездокументарных векселях», в которой бездокументарная форма векселя признавалась противоречащей ЕВЗ и запрещалось производить какие-либо операции с подобными векселями. Окончательно закрыл эту тему для обсуждения Закон 1997 года. Постановление Пленума ВАС от 4 декабря 2000 года также устанавливает в абз. 2 п. 2, что нормы вексельного права не могут применяться к обязательствам, оформленным на электронных и магнитных носителях.

Горячие дискуссии по поводу запрета бездокументарных векселей завершились признанием того, что вексель нельзя представить без документа:

«а) “бездокументарный” вексель не может быть признан векселем ввиду отсутствия у него вексельных реквизитов;

б) способы передачи векселей, будь то индоссамент, цессия или традиция, требуют наличия документа;

в) векселя легитимируют своего держателя непрерывным рядом передаточных надписей, существование которых невозможно при “бездокументарных” векселях;

г) исполнение обязательства по векселю производится должником в обмен на передачу документа кредитором, что неосуществимо в отношении “бездокументарных” векселей»65.

Следует признать, что данный вывод применим в отношении всех ордерных ценных бумаг, которые обладают этими же названными признаками. Поэтому еще одной недоработкой ст. 149 ГК можно признать ее распространение не только на именные, но и на ордерные ценные бумаги, которые совершенно невозможно даже представить в «безбумажном» виде.

Явление бездокументарных ценных бумаг пришло на российскую почву из англо-американской системы права, которая не знает термина «ценная бумага». В американском праве выделяются институты оборотных документов (negotiable instrument) и инвестиционных бумаг (investment securities). Оборотные документы в ст. 45.03.104 Законов Штата Аляска 1962 года определяются как «безусловное обещание или приказ заплатить определенную сумму денег с указанием или без указания процентов или других расходов»66. Инвестиционная бумага в соответствии с п. 15 ст. 45.08.102 «означает денежное обязательство, долю, пай или иной доход с имущества или предприятия эмиссионера, если это обязательство, доля, пай или проценты представлены сертификатом или зарегистрированы в книге эмиссионера, которую он ведет для этой цели»67. Как видно, эти «бумаги» легально определяются как существующие в бездокументарной форме, хотя и могут отражаться в сертификате. Но это правило не относится к оборотным документам. Регулируются инвестиционные и оборотные бумаги разными нормативными актами. Очевидно, что огульное перенесение американских норм на российскую почву не могло не породить противоречий и запутанности. «Применительно к securities американское право использует следующие термины: “доля”, “участие”, “интерес”, “контракт”, “инвестиции”. Другими словами, можно сказать, что securities (если анализировать этот институт с гражданско-правовых позиций), представляет собой совокупность имущественных прав, принадлежащих инвестору вне зависимости от формы, в которой это право зафиксировано (в документе, реестре или иным образом). В этом видится главное различие между ценными бумагами и securities»