– Держи! Поешь. И расскажи, что там затеял мой дядя.

– Твой… дядя? – Рука девушки дрогнула. Вот это поворот!

А островитянин смотрел на спутницу в упор. Он видел не столько удивление напарницы, сколько то, что она – женского пола. Он сейчас с трудом удерживался от того, чтобы провести рукой по запястью девушки… Вот только, кто ее, Сорок Норд, знает? Вдруг глаза выцарапает?

– Твоего дядю, – магичка, разумеется, видела сальные намерения собеседника, —возможно, арестовали! А ты…

– Что?! – Молодой человек отпрянул от девушки как от змеи.

Рита немедленно пожалела о сказанном. Но было уже поздно. Бездушный ловелас – а именно таким представлялся Рите ее спутник – рухнул в кресло. Обхватил голову руками. От него разило таким горем, что магичка повторно пожалела о своих словах.

– Прости, я сделала тебе больно.

– Это правда? – Поднял на Риту глаза, полные боли… Андрриан.

Не Андр и не Андрос – как, бывало, представлялся молодой человек девушкам. Андрриан.

– Скорее всего, это правда, – с грустью, но твердо произнесла Рита. И повторила: – Скорее всего, это действительно правда, Андрриан.

Парень вздрогнул: именно этим именем его когда-то называл самый близкий на свете человек – дядя. Давно это было.

– Как это случилось? – Ушел от воспоминаний молодой человек.

– Не знаю.

Рите действительно было неизвестно, что именно произошло после ее ухода. Но те островитяне, трезвонившие, а потом и стрелявшие в дверь квартиры Аррсения Павилича, были настроены крайне агрессивно.

– Не знаешь? – В пронзительно-синих глазах спутника стояла боль.

И надежда.

– Аррсений Павилич приказал мне уйти. – Покачала головой Рита. – К этому моменту они почти ворвались в его квартиру.

– Та-ак… – На скулах парня заиграли желваки. – А теперь подробности.

– Конечно. – Рита погрустнела и… вынула котенка из-за пазухи. Посадила сбоку от клавиатуры. – Слушай. Все началось из-за этой вот зверушки.

А память можно будет и стереть. В земной генератор помех была зашита и эта опция тоже.

Парень не произнес ни звука, пока девушка не дошла до конца пересказа недавних событий.

– И тогда я теле… ушла, – закончила Рита невеселый рассказ.

– Как ушла? – Андр сверлил глазами собеседницу. – Они же ломились в дверь! На чем тебе удалось сбежать? На дядиной шлюпке?

Но Рита молчала – не знала, что отвечать.

– Говори.

Рита с ответом медлила. Рассказать-то было можно (а потом стереть память). Но в том-то все и дело, что Рите ничего стирать не хотела. Вдруг остро кольнуло сожаление: уже целый год у нее не было надежных друзей! Ее товарищи остались на Земле в Заповеднике. Здесь, на Острове, она так и не смогла ни с кем подружиться. И загвоздка была не в том, что островитяне не были способны на дружбу – в другом. Все они обладали очень серьезными недостатками, каждый своими. Конечно, земляне тоже не состояли только из одних достоинств. Однако земляне – не все, но многие – все-таки оставались цельными людьми. Недостатки же островитян будто определяли всю личность тех, кто ими обладал. Вот ее напарник видел женщину не человеком, а только объектом удовлетворения своего неуемного полового влечения. Общаться с ним было не о чем, причем и парням тоже: разговаривал Андр только о женщинах. Точнее, количестве оных.

– Говори!

– А ты обещай…

– Что? – грустно усмехнулся собеседник. – Что не буду к тебе приставать?

– Да ты прямо мысли читаешь! – не удержалась от сарказма Рита.

– Несложно было догадаться. Если тебе только это надо… – Парень отстегнул от пояса штатный нож.

Испытывая одновременно любопытство и неодобрение, Рита смотрела, что будет дальше. Она слышала, что в Академии пошла мода на древние ритуалы. Видеть же это безобразие воочию ей довелось впервые.