– Милый мой, – обратилась она к нему, тихим, едва слышным голосом, в котором таилось подчеркнутое любопытство, – ты меня слышишь?

– Да, милая, слышу, – ответил Джейсон, таким же тихим и мягким, но слегка настороженным голосом, будто предчувствуя, что за этим сразу же последует более серьезный вопрос.

– Скажи честно, у тебя появились какие – то проблемы? – спросила она, стараясь не показаться назойливой. – Ты в последнее время так сильно изменился, что мне уже становится не по себе. Я даже почувствовала, что и любовью ты теперь занимаешься со мной, будто делаешь одолжение. Скажи мне правду, что тебя гложет? Ты же прекрасно знаешь, что я женщина очень сильная, и вынесу все, что угодно. Поверь, я постараюсь понять тебя, если конечно это не связано с военной тайной.

Джейсон не первый день готовил себя к этому разговору, но не знал, с чего начать, и как к нему подступиться. Вот и на этот раз, он долго не мог найти подходящего слова, чтобы не травмируя чувств супруги, выразить ей свое душевное состояние, и наконец покаяться перед ней за случившийся на стороне роман с другой женщиной. Он все это время мучился совестью, изворачивался как мог, и старательно делал вид, что ничего нового и существенного в его личной жизни не произошло. Но рано или поздно этот час все же должен был наступить.

– Я не собираюсь больше держать это в сердце, лукавить и постоянно притворяться, что у меня нет никаких изменений, милая моя, – начал он свою горькую исповедь, – и поэтому, хочу признаться тебе, как на духу. Ты помнишь мою поездку в Вашингтон? Так вот, в первый же день своей командировки, будучи с другом в загородной таверне, я случайно встретил там женщину, с которой завел роман, потеряв на тот момент голову, и совершенно не владея своей волей.

– Что ты сказал?! – вырвалось у Кэтрин, взглянув на него растерянными глазами, – ты завел на стороне роман со случайной женщиной, потеряв при этом мозги?

Ее мгновенно охватил непреодолимый ужас от услышанной только что новости. Внутри у нее все похолодело. В глазах потемнело. Сердце, казалось, перестало биться. Она вдруг вскочила с кровати, схватилась за голову, и выбежала в чем была из спальни.

– Вот она, цена чистосердечного признания! – подумал Джейсон, стукнув себя от досады по лбу, – А может быть, надо было выждать еще время, или просто промолчать, все равно ничего не узнала бы.

Он буквально спрыгнул на пол, накинул на себя халат, схватил ее ночную рубашку, и цепляя на ходу тапки, устремился за ней, громко топая по коридору.

– Прости меня, милая, – произнес он, тихим голосом, остановив ее на последней ступеньке лестницы, – Знаю, что я поступил неправильно, но это уже осталось там, в Вашингтоне, и продолжения этому не будет. Ну, прошу тебя, прости.

Но Кэтрин уже не слышала его, и совсем обмякнув, повисла у него неподвижно на руках, и казалось, вот – вот упадет в обморок. Однако уже в следующее мгновение она вдруг воспряла, вырвала из его рук свою ночную рубашку, и взглянув на него, как на совершенно чужого человека, подошла к шкафчику с лекарствами, и достала оттуда маленький пузырек с валидолом. Накапав в мерный наперсток два десятка капель, она выпила его с закрытыми глазами, опустилась медленно в кресло, и отвернулась к окну.

– Он променял меня на другую! Изменил с какой – то случайной потаскушкой! Он бросил меня! – кричал ее внутренний голос от возмущения. Она готова была выть на всю вселенную от обиды и досады, безжалостно рвать на себе волосы, броситься вниз головой со второго этажа. Она вдруг задрожала мелкой дрожью, и закрыла лицо руками. Джейсон был явно растерян, не зная, что ему делать, и как успокоить свою супругу.