– Я тоже с вами пойду

– Ну уж нет, будешь сидеть тут с Соловьем и Медведем и нас ждать.

Соловей подпрыгнул на своем кресле

– Зарасти – снасти, а я – то почему тут сидеть должен, я вам там пригожусь.

– А ее как без присмотра оставить?

– На Балду она сама не согласится, а вот чертей хороших он ей оставит, от них наша Соня никуда не денется.

Слыша все это, Соня готова была разрыдаться, но сдержалась.

– Не надо чертей, ну пожалуйста, – стала подвывать она

– Надо, Соня, надо, вдруг пока нас всех нет, тебя кто-то украсть захочет, потом тебя искать придется по всем лесам и горам. Без чертей нам точно не обойтись, но они тебе зла не причинят, ты же знаешь, что ребята они у нас мирным, и все будет хорошо.

Еще долго коту пришлось убеждать и уговаривать Соню, но уговорил и убедил. Ей пришлось согласиться\.

№№№№№№

А потом была Купальская ночь. Забыв обо всем, они бросились во мрак. И после блеска огня он казался кромешным. Где-то рядом звучали шаги и голоса, кто-то за спиной падал и проваливался в ловушки жуткие. Накануне Соловей по указанию Купалы самые замысловатые творил, а потом на себе испытывал, показывал Купале, как они действуют.

Из одной даже Купале его вытаскивать пришлось, а уж если он сам выбраться не мог, то другие и подавно не выберутся.

Кот бежал впереди и не оглядывался. Он знал, что если даже потеряет волка, и тот по доброте своей бросится кого – то спасать, то и тогда он должен только к цветку стремиться, нет у него другого пути, потому что если не он, то никто и не сможет спасти Соню и Захара.

За то время, пока был в волчьей шкуре, Захар стал слишком добрым, ему всем хотелось помочь, а когда помогаешь всем, то себе уже ничего не остается, только он словно бы не помнит эту золотую истину, наверное, об этом думал Купала, когда смотрел на них и улыбался. И вдруг кота стал морить сон, он никогда так не хотел спать, но рванулся вперед еще быстрее, понимая, что только от этого рывка и будет все зависеть. Вот наглость -то какая. До сих пор он сам всех в сон погружал, а что теперь?

– Не останавливаться, не оборачиваться, – твердил кот, и это ему помогало в том самом пути невероятно сложном. Про себя он ругал Соловья за то, что тот так старался. Заставь Соловья ловушки делать, так он и лоб расшибет.

Тогда он понятия не имел о том, что Купала вместе с Ягой за ним следили внимательно.

– Нравится мне твой кот, – говорил молодой бог, – он кажется ершистым и несговорчивым, как еж, но на самом деле вон как за волка своего сражается.

– А ты хочешь сказать, что ему цветок не достанется.

– Достанется, только Ярилу жалко.

– А что с ним еще случилось? – насторожилась Яга.

– У него последняя попытка, достать цветок и Снегурочку вернуть. Она же в его объятьях растаяла, помнится, теперь решил он все поправить, а тут и кот объявился.

Яга тяжело вздохнула, она вспомнила историю о том, как женился ее любимец на снежной деве, хотя кто только его не предупреждал о том, что растает она в его объятиях, но кого и когда слушал Ярило.

Женился. А страсть еще сильнее оказалась, чем он полагал, тут уж Морена постаралась, и когда очнулся и опомнился он, то и осталась от нее только легкая тень. Никак не может он с тех пор спокойно жить и вот уже третью Купальскую ночь рвется за тем цветком, чтобы вернулась она в мир. Да все у него как-то не выходило это. На этот раз все должно было получиться, остальные соперники были легко проходимы, если бы не вмешался сам кот. Но и узнав о том, Ярило не отступал и не сдавался. Кто сказал, что будет легко?

– И на этот раз ничего не выйдет у него, больно горяч, когда девы на пути стоят, – заметила Яга