Лишь изредка драконы снисходили до каких-то диалогов и общения. Да и то подобное возникало обычно при определенных обстоятельствах. Например, искатель приключений, случайно забредший в забитую золотом пещеру, в центре которой восседал дракон – в таком случае, при должном расположении духа можно было и поговорить. Все-таки сидеть и корпеть над огромной кучей злата хоть и довольно приятная вещь, но со временем возникает желание развеяться как-то. Вот в такие моменты некое подобие общения вполне себе было возможно. Однако в остальных случаях итог для человека оставался безрадостный – его ждала усеянная клыками пасть и неотвратимая кончина.

В силу вышеозвученных фактов, практически всегда человек испытывал по отношению к дракону только два чувства: страх или ненависть. Но мой первый человек для общения питал к драконам, как я уже обмолвился, неподдельный интерес. В какой-то степени мы были с той девочкой на равных, одинаково сильно увлеченные изучением друг друга. Как-то она даже оседлала меня, а это, скажу я вам, для дракона невиданное дело, и хорошо еще моя родительница, да и братья не видели такого, иначе не рассказывать мне сейчас вам свою историю, а лежать уже много лет крохотным скелетом на дне ущелья.

По большей части малышка озорно бегала вокруг, собирала из мелких камней миниатюрные пирамидки да пялилась куда-то вдаль, шмыгая носом. В холодные ночи, когда даже жар от лавовых потоков слабел, сковываемый холодом, она жалась ко мне под бок. Питалась дикарка пойманными тут же мелкими животными со смешными облезлыми хвостами. Ей предлагали нашу добычу, но соплеменников она употреблять в пищу отказывалась. Я тогда решил, что все-таки между людьми и драконами есть что-то общее. И те и те, не ели представителей своего вида. Это уже потом, пробираясь через Бальзамирующие леса, я понял, как сильно ошибался. Но наша знакомая, бесспорно, относилась к тем, кто своих не ел.

На скудной пище из облезлых хвостов она довольно бодро росла, много быстрее тех же драконов. Интересно, насколько она бы вымахала, ежели кормилась под стать нам. По мере роста тело ее претерпевало изменения. Конечно, не столь значительные, как у драконов, но все равно было увлекательно за этим следить.

Сами же драконы за время своего взросления меняли внешний облик довольно серьезно: вырастали крылья, удлинялась шея и конечности, прорезались клыки, тело становилось более поджарым, кожа уплотнялась, становясь тверже камня. А вот юный дракон выглядел совершенно по-другому: неуклюжий, с округлыми боками, маленькими рожками на толстой короткой шейке и крылышками, которыми при должном усердии можно было задуть свечу. Опять же стоит заметить, что внешность и метаморфозы у каждого вида разнились. Например, слепые драконы-змеи, насколько я наслышан, таким невзрачными и рождались лишь по мере взросления, увеличиваясь в размерах.

Но вернемся к моей первой знакомой из рода человеческого. Наше общение длилось по человеческим меркам уже довольно существенный отрезок, хотя для самих драконов такой срок был пренебрежительно мал, но, так или иначе, девчонка стала перенимать от нас некоторые вещи. В какой-то момент мы даже попытались научить ее своему языку, но для человека драконий оказался не под силу. Малышка выучила лишь парочку простых выражений. К сожалению, данное обстоятельство и сыграло с ней злую шутку: когда в гнездо прилетел погостить родной брат родительницы, да заодно осмотреть свои племянников, любопытная дуреха набралась смелости и явила себя его очам. Огромный благородный дракон сначала оторопел от такой наглости, но, являясь в меру снисходительным ящером, уже было хотел пощадить несчастную и тут она, решив блеснуть перед ним своими знаниями, поприветствовала его на драконьем. Такого даже самый бестолковый дракон стерпеть бы не смог, поэтому дядюшка просто-напросто слопал дуру.