– Койки у нас заняты. Можешь присесть там, на краю. Пока… обустраивайся.

Сергей оглянулся, взглядом наткнулся на единственное пустое место, тесный уголок у стены, рядом с закопчённым «очком». Ему было не по себе, но он решил не перечить. Не зная, как правильно себя вести, он кивнул, принимая это как временную трудность, и аккуратно присел у зловонного металлического ведра. Место было тёмным, душным, и он старался не вдыхать полной грудью.

Время текло медленно. Полдня прошли как в полусне, он сидел, опустив голову, пытаясь не встречаться взглядом с другими и не замечая лёгких улыбок, которыми перекидывались сокамерники. Никто не вступал в разговор, и Сергей чувствовал, как его собственная неловкость всё больше напоминает петлю, что сжималась вокруг шеи.

В середине дня в камеру ввели нового заключённого. Сергей поднял взгляд, чтобы оценить, как другие отнесутся к новенькому, и сразу заметил разницу.

Этот человек вошёл твёрдым шагом, взгляд его был спокойным и уверенным. Не переходя порога, он остановился, сцепив руки за спиной, и, не поднимая взгляда, тихо, но отчётливо произнёс:

– Часик в радость, чифир в сладость. По 158-й, Костя из Рязани.

Старший заключённый кивнул, одобрительно улыбнувшись. Косте сразу указали на место вдали от зловонного ведра, у стенки, где койка была застелена, а соседи короткими кивками приветствовали его, признавая в нём своего. Сергей лишь сейчас заметил, что новенький не смотрел по сторонам, не протягивал руки и не пытался первым завести разговор.

Горькое осознание ударило Сергея в самое сердце. Он понял, что его приветствие и протянутая рука были восприняты как слабость, как знак незнания правил. Оглянувшись на «очко», он почувствовал, как тень неприятного подозрения коснулась его сознания: возможно, это место у туалета дали ему не случайно.

Сергей начал осознавать всю ошибочность своего положения. Сидя рядом с «очком», он чувствовал на себе взгляды сокамерников, насмешливые, пристальные, будто они ждали, когда он окончательно «пропишется» на этом месте. Он старался не смотреть никому в глаза, не обращать внимания, но не мог избавиться от липкого ощущения, что оказался в ловушке.

Вдруг откуда-то сбоку послышался хриплый голос:

– Ты чё, сдохнуть сюда пришёл? – к Сергею подошёл низкорослый, но крепкий мужчина, чьё лицо было перекошено презрением.

Сергей поднял взгляд, стараясь не показать страха. Но в следующую секунду заметил, как несколько других заключённых, переглядываясь, медленно встают, окружая его, как звери, почувствовавшие слабину.

– Дурачок, да? – один из них с силой опустил руку ему на плечо, вдавливая в грязный пол. – Слышь, ты тут, оказывается, быстро прописался. Место рядом с парашей как раз для таких, как ты.

Ещё один шаг ближе, и над Сергеем навис мощный, с тяжёлым взглядом мужчина, чей кулак дрогнул в воздухе, нацеливаясь прямо ему в лицо.

– Я… я не знал, куда… – пробормотал Сергей, но голос предательски дрогнул.

Тот, что стоял напротив, издевательски скривился, не отводя глаз:

– «Не знал»? Да ты тут по-любому знать обязан, где твоё место! Понял, с кем тут разговариваешь?

Сергей попытался подняться, но чувствовал, что его буквально прижимают к полу насмешливые взгляды. Мужчина, что стоял напротив, едва сдерживаясь, вдруг замахнулся, и в следующую секунду кулак замер в миллиметре от его лица.

Сердце Сергея билось так, что казалось, оно готово вырваться наружу. На миг всё замерло, будто воздух стал густым, вязким. Он сделал один шаг назад, и ещё, ощущая, как взгляды всех, кто находился в камере, пронзают его насквозь.