Сон в руку Виктория Дунайцева

1998 – 2016

Сынок

Те, кто знали Томочку не слишком близко считали ее выскочкой или по меньшей мере, обычным везунчиком, рожденным с золотой ложкой во рту. Еще бы приехать из маленького никому неизвестного грузинского городка и отхватить себе москвича. Да не абы какого, а сына высокопоставленного военного.

И, если рассматривать ситуацию с этой точки зрения, то действительно, обычная студентка лимитчица, закончившая простой гидрометеорологический техникум смогла выбрать себе достойную партию получая в довесок все блага цивилизации, начиная с московской прописки и работы в мэрии и заканчивая безбедной жизнью с красавцем мужем, доросшим до военного прокурора.

Но это только на первый взгляд все в ее жизни было замечательно, на деле же судьба уготовала ей тернистый путь.

Сначала вся ее жизнь состояла из ярких солнечных дней. Учеба в техникуме, четыре закадычные подруги, которые во всем поддерживали и оберегали ее, затем, умничка муж, взявший все под свой контроль. Идеальные свекор и свекровь, с которыми сложились отличные отношения, что, заметьте, в наше время бывает крайне редко. Высшее образование, которое девушка получила уже при замужестве и рождение долгожданной дочери Милы.

И, пожалуй, на этом Томочкино везение закончилось. Родить мужу второго ребенка она так и не смогла, хотя всячески стремилась к этому.

Век современных технологий даже в лихие девяностые, не стоял на месте. Со связями и возможностями мужниной семьи, можно было уже тогда решиться на крайние меры и воспользовавшись ЭКО, благополучно родить себе второго малыша, но Тамара выбрала другой путь. Их семья решилась на усыновление.

Как ее увещевали подруги серьезно подойти к этому вопросу, как предупреждал муж, что назад дороги не будет. Все было тщетно. Тома хотела второго ребенка и ничто не могло ее остановить.

Конечно, она понимала на какой риск идет. Родительские гены карапуза никто не отменял. Но женщина верила, что их семья переживет все трудности и сумеет воспитать достойного члена общества, и в начале 1998 года супруги стали родителями маленького трехмесячного человечка по имени Антон.1

Сначала все шло хорошо. Тома была счастлива. Малыш был спокойным, в меру улыбчивым и общительным. Ее пятилетняя дочь Милочка сразу взяла шефство над младшим братиком и включилась в процесс воспитания. Она настолько серьезно относилась к малышу, что женщина могла спокойно оставить ее с братиком на пол часа или даже на час зная, что ничего с ним не случится.

Любимым занятием Томы в то время были прогулки на свежем воздухе. Каждый вечер она неторопливо дефилировала с детьми по парку. Шла по весенним аллеям с гордо поднятой головой, а вокруг нее сновали такие же мамочки как она. Тома ощущала с ними какое-то родственное чувство, пытаясь доказать себе, что она такая же мать, как и они, гуляющая не с усыновленным, а своим собственным ребенком. Порой женщина удивлялась своим ощущениям, не понимая кому и что доказывает. Ведь, по сути, не важно было усыновленный у нее ребенок или нет, главное, что она любила его и ее сын есть и будет полноправным членом их маленькой семьи.

Но каждый раз видя мамашку с младенцем в коляске она продолжала чувствовать себя немного ущербной. И с этим непонятным ей чувством Тома ничего не могла поделать. Будто-бы что-то мешало ей почувствовать себя полностью удовлетворенной. Что-то было не так, а что она никак не могла понять.

В первые месяцы усыновления в их семье царил мир и лад. Валерий, сразу же принял сына, а бабушка с дедушкой всячески старались облегчить жизнь невестке, периодически забирая внука к себе. Антошка сразу признал стариков и при их появлении радостно сучил ножками, а те умилялись его веселому гулению. Они любили его, в отличии от Тамары, ведь ее чувства до конца так и не сформировались

Малыш рос, а Томины непонятки никуда не девались. Ощущение какой-то неправильности никуда не уходили, и все чаще и чаще волновали ее.

Ситуацию прояснила мама.

Она жила в Грузии и периодически позванивала дочери. Конечно, та была в курсе Томиного усыновления. Она уже успела познакомиться с внуком по фотографиям, заметив, что тот чем-то напоминает Тамару в детстве. Хотя, какое там, девушка была настоящей грузинкой, тогда как ее сын был обычным славянином.

После усыновления мама стала звонить ей гораздо чаще, требуя от Томы отчета о развитии малыша. Вот и в этот раз поговорив о том, о сем, в их разговоре возникла пауза. С одной стороны, это было естественно, ведь дочь покинула отчий дом слишком рано и давно проживала в столице. Ей гораздо ближе была мужнина родня, чем своя, живущая за тысячи километров от Москвы. Да и московский менталитет стал ей гораздо ближе.

Девушка была рада, что ее дочь растет в условиях, где царит равноправие полов. В том городе, который она покинула пятнадцать лет назад жили по другим порядкам2.

– Ну а какие ты испытываешь чувства к своему сыну? – вывел ее из задумчивости мамин вопрос.

– Что ты имеешь ввиду? – уточнила женщина и напряглась.

Где-то здесь сидела ее заноза, которую она так и не смогла вытащить.

– Ну ты сразу полюбила его или как? – ошарашила вопросом мать.

– Конечно сразу, – удивилась Тома.

– Это хорошо, – сказала мама, – а то у нас одна знакомая, ну ты помнишь ее, тетя Софико, так и не смогла полюбить усыновленного ею племянника. Так и живут несчастные оба. Хорошо, что у тебя не так.

Тома резко перевела разговор на другую тему и немного поболтав ни о чем, отключилась, понимая, что сил на дальнейший разговор с матерью у нее больше нет.

«Я не люблю его, – подумала она с ужасом глядя на играющего с погремушкой малыша, – я все время пытаюсь уговорить себя, что у меня все хорошо. Но, выходит, я просто его не люблю»

Женщина медленно подошла к сыну, а тот увидев мать заулыбался, задергав ручками и за агукал.

Тома прижала сына к груди и прошептала:

«Как можно тебя не любить, сынок? Мы обязательно справимся с этим. Я буду тебя очень сильно любить. Вот увидишь».

Видимо, крепкие объятия матери пришлись не по нраву малышу, и он захныкал. Она бережно положила его в кроватку и задумалась.

«Обещаю, – прошептала Тома, – что ты никогда не узнаешь моего отношения к тебе. И даже если моя любовь к тебе и не проснется, я сделаю все, чтобы ты никогда не узнал об этом. И не только ты, но и все мои близкие».

С этого дня у нее появилась тайна, которую она тщательно скрывала от родных. Тома точно знала, что все родители обязаны любить своих детей. Только вот сердцу не прикажешь…

Время шло, а любовь не приходила.

Иногда, сидя у детской кроватки и наблюдая за радостным гуканьям Антошки, она вспоминала, как держала его в свое первое знакомство на руках, как счастливо замирало у нее сердце от осознания того, что это маленькое существо скоро станет ее частичкой, но время шло, а любови не было.

Тома вспоминала с какой радостью ухаживала за своей маленькой дочкой и как тяжело ей дается этот декретный отпуск. Все было не так как с Милой и это пугало.

Освобождение от чувства вины наступало по вечерам, когда с работы возвращался Валерий. Она со спокойной душой передавала малыша в его крепкие мужские руки понимая, что сыну важен отец и уходила в комнату дочери, наслаждаться общением с ней. Миле к тому времени уже исполнилось 6 лет. Они готовились к школе.

В полтора года Тома собралась на работу.

– Любимая, – удивился Валерий, когда узнал о решении жены, – тебе не кажется, что Антоха слишком мал для садовской жизни?

– Ничего, – успокоила мужа женщина, – мужчина должен привыкать к спартанскими условиям с самого рождения.

– Так-то это так, – удивлялся решению Томы муж, подкидывая хохочущего сына к потолку, – но мы можем позволить себе не работать. Мне кажется ты слишком строга к нашему пацаненку. С Милой ты была более мягкой.

После этих слов, аргументов у нее не осталось, и Тома задержалась в декрете до трехлетия сына.

Пришло время отправлять Антона в сад, но тот всячески противился вступлению во взрослую жизнь. Он так сильно цеплялся за руки родителей, что оставить его в таком состоянии в саду не представлялось возможным.

– Интересно, – рассуждал Валерий, после очередных капризов сына, – почему другие дети спокойно идут в группу, а наш категорически против? Возможно, это связано с его несчастливым прошлым.

– Не говори ерунды, – злилась Томочка, – просто он у нас очень избалованный.

– Серьезно? – удивлялся муж, – а мне кажется, что мы его держим в ежовых рукавицах? Ты, моя любимая женушка, изначально решила выращивать из него спартанца.

– С чего ты взял? – изображала удивление женщина, – я отношусь к нему также как и к дочери.

– Ну не скажи, – возражал ей Виталий, – если бы я не знал тебя, то подумал, что ты совсем его не любишь.

Тома внимательно смотрела на мужа, пытаясь понять, насколько он серьезен, но увидев смеющиеся глаза любимого, улыбалась ему в ответ.

Через месяц Антон привык к чужой обстановке, а Тома отправилась на работу…

Шли годы, Темка заканчивал школу, не хватая звезд с неба, но и не доставляя особо много хлопот родителям. Его увлечением с детства был футбол. Несмотря на то, что спортивной карьеры он не достиг, но к футболу относился с особым трепетом, не пропуская ни одного матча. Его любимой командой был «Спартак-Москва». Еще он «болел» за «Реал Мадрид», в котором играл его любимый игрок Криштиану Роналду.