Будто налитая свинцом рука Виктора в который раз поднялась и, не рискнув коснуться Лизиной спины, вернулась на свое место. Ёлки! Он и не предполагал, что с ней наедине он будет так волноваться! Ладони горели, он сделал вдох и, наконец, положил руку на перила так, что Лиза очутилась в образованном ею кольце. Она улыбнулась и, не отрывая взгляда от морской воды, просунула свои прохладные пальцы под его ладонь. Руку тут же защипало электричеством. Его тело всегда превращалось в батарейку, если Лиза оказывалась в пределах досягаемости – и Виктор уже перестал этому удивляться.
Так, теперь надо начать разговор. Интересно, с чего: о природе, о погоде – или прямо с главного? Она прижалась к его плечу, и он осмелел.
– Лиза, я давно хотел у тебя спросить…
– М-м-м? – вопросительно протянула она, не размыкая губ.
Было хорошо и уютно. Катер слегка покачивало, волны, разрезаемые носом маленького суденышка, огибали борта и снова сходились вместе в бурлящей кильватерной струе. Лизины пальцы в руке Виктора начали отогреваться.
Парень досчитал до трех и «рубанул с плеча»:
– Что у тебя с Задориным?
Лучинская ожидала услышать совсем не это.
– Сашка – мой лучший друг… – нехотя произнесла она. – И Олег тоже!
«Ну да, конечно! Расскажи эти сказки моей бабушке!» – чуть не вырвалось у Гордеева, но вслух он выдал политически корректный вариант:
– Только друг? И чем ты можешь мне это доказать?
Она подняла на него недоумевающий взгляд.
– Витя, это же не теорема. Какие тут могут быть доказательства?
Гордеев промолчал. В его понимании годилось всё: клятва, что Сашка для нее ничего не значит, или обещание не видеться с ним вне школы или… поцелуй… Но Лиза явно обиделась.
– Разве моего слова тебе недостаточно?
– А ты пока ничего и не сказала.
Девчонки умеют поразительно ловко выворачиваться из ситуации, но ему нужен был ответ! От стальных ноток в голосе Виктора ей стало неприятно. Лиза убрала от себя его руку и, отойдя на безопасное расстояние, присела на краешек канатного ящика.
– Хорошо. Давай поговорим.
Глаза из холодного серебра. Длинная пауза. Она совсем не хочет ему помочь! Чтобы выглядеть убедительнее, Гордеев поставил ногу на одну из маленьких чугунных тумбочек кнехта, вокруг которого был обмотан крепежный трос, и оперся локтем о колено:
– Лиза, я считаю, что у девушки друзьями должны быть другие девушки, а не пара мушкетеров-телохранителей. Почему ты ни с кем не общаешься, кроме Олега и Сашки?
Лучинская фыркнула:
– Ты проучился с нами почти год, но так ничего и не понял! – Она поморщилась: некоторые воспоминания лучше не вытаскивать на свет, но раз уж для него это важно… – Когда я пришла в новый класс, то мимоходом наступила на какие-то больные мозоли Белянской. Она впала в истерику и объявила мне бойкот. Видишь ли, Витя, трудно общаться, когда с тобой не разговаривают! Если бы не Олег и Саша – я не знаю, как выжила бы в этом кошмаре. Они действительно мои самые настоящие друзья.
Ох, ты! А подробности-то интересные! Вот чем Задорин ее держит: подставил плечо в трудную минуту, она до сих пор чувствует себя обязанной… Ну, не пахнет тут дружбой!
Гордеев усмехнулся:
– Лиза, неужели ты такая наивная? Да, глядя на Задорина, любой дурак поймет, что он в тебя…