– Эффи, что за выходки? Ты говорила, что уже взрослая, а ведёшь себя как ребёнок! – воскликнула Беатрис, выражая своё недовольство. – В тебя могла попасть молния! Что бы мы тогда делали с твоим отцом? Ты совсем не беспокоишься ни о нас, ни о себе?

– Мам, там так красиво! Бабушка говорила, что лето будет жарким. А если это был мой единственный шанс за всё лето?

На пол упали капли с её мокрых волос, приобрётших чернильный оттенок.

– Ну-ну, дорогая. Не преувеличивай, – обратился Анкель к дочери. – Бабушка живёт в другом городе. А у нас дождей всегда хоть отбавляй.

– Вот-вот. Твой отец прав, – продолжила Беатрис, скрестив руки на груди. – Чем взрослее ты становишься, тем безрассуднее!

– Я думаю, Эффи уже сожалеет о своём поступке. Не ругай её. Девочка просто хотела повеселиться, – поддержал дочь Анкель, улыбнувшись ей.

– И ничего я не сожалею! Я бы снова так поступила! – топнула ногой Эффи. Под пристальным взглядом тёмно-карих глаз отца, она, смягчившись, продолжила: – Прости меня, мама, ничего не могу с собой поделать! Тело так и рвётся наружу! Как приятно оказаться под тёплым летним дождём! – мечтательно улыбнулась она. Но быстро опустила взгляд, заглянув в недовольные глаза матери. – Только не ругай меня, я не хотела, чтобы вы волновались, – сказала она, захлопав длинными ресницами, и сделала самое невинное личико.

– Ладно, прощаю, – потеплела Беатрис и погладила Эффи по голове. И почти сразу отдёрнула руку, скривившись от влаги, и добавила: – Это вовсе не значит, что ты не получишь наказание за своё безрассудство.

Следя за ситуацией, восьмилетняя Лисса подумала, что никакого наказания не будет и сестре опять всё сойдёт с рук. Всегда сходит.

Когда родители только вернулись со своей исследовательской поездки с маленькой девочкой на руках, Лисса очень обрадовалась появлению младшей сестрички. Тогда она не задумывалась о том, что Эффи ей не родная. Став старше, она поняла, насколько они не похожи. Её золотые кудри, белая кожа и мягкость были полной противоположностью темноволосой загорелой Эффи со взрывным характером. В любом случае, к тому моменту Лисса уже очень привязалась к сестре и не воспринимала её, как чужую.

Сейчас Беатрис, смотря на дочерей, примирительно улыбнулась и сказала:

– Пора ужинать, девочки. Эффи, сбегай, переоденься и не забудь повесить мокрую одежду.

– Конечно, мама.

Девочка не помнила своего прошлого до встречи с семьёй Вальтер. Оно и понятно, когда они её удочерили, ей было всего три года. Поехав в Египет по работе, домой они вернулись с ней. И сколько бы она не спрашивала о своём появлении в их жизни, родители всегда уходили от ответа, говоря только, что она была их самой ценной находкой.

Переодевшись, Эффи спустилась в столовую. Вся семья уже сидела за круглым столом, ожидая её.

Они не молились перед трапезой, так как археологи довольно много путешествовали в своей жизни и, соответственно, изучили различные религии и культуры отдельных народов. Поэтому они не были привязаны к определённой вере, но, несмотря на это, праздновали Рождество, как истинные католики, приученные к этому с детства.

После сытного ужина, состоящего из любимых для сестёр сосисок и лёгкого салата, девочки начали играть в прятки по всему дому. Найдя Лиссу под лестницей в гостиной, Эффи отправилась на поиски надёжного укрытия. Она забрела на второй этаж и заглянула к отцу в рабочий кабинет.

– Папа, я спрячусь у тебя за столом. Не говори Лис, где я, – прошептала девочка.

– Хорошо. Только после того, как она тебя найдёт, пойдёте спать.

– Эй, пап, – недовольно протянула она, спрятавшись. – Время-то ещё детское.