Дима Лукьянов.

Я замечаю его сразу, так было с первого курса и осталось до сих пор, словно он каким-то образом светится среди других, притягивая к себе внимание. Высокий, чуть растрёпанные тёмные волосы, уверенная улыбка и манера двигаться так, будто ему всё вокруг принадлежит. Глаза карие, глубокие, с хитрым прищуром – в них всегда живой блеск и интерес к происходящему. Мне всегда казалось, что лёгкая небрежность, с которой он ведёт себя, притягивает к нему людей ещё сильнее.

Он стоит у окна, что-то рассказывает парню рядом с собой, улыбается, жестикулирует. Как всегда, спокоен, как всегда, уверен в себе. Мой желудок предательски сжимается, когда я встречаю его взгляд – хотя он никогда не видел меня, не смотрел в мою сторону намеренно. Просто так получилось, что я привыкла наблюдать за ним издалека, из тени, не рассчитывая на взаимность, даже не надеясь на простое «привет». Для него я была воздухом – не потому, что мы враждовали, просто его взгляд никогда не останавливался на мне достаточно долго.

Я одёргиваю себя и отворачиваюсь, быстро шагаю к гардеробу, снимаю куртку и передаю её гардеробщице. Она улыбается мне привычно усталой, доброй улыбкой, я отвечаю ей, но мыслями всё ещё где-то далеко.

На секунду останавливаюсь у зеркала, поправляю выбившиеся пряди волос и резко вздыхаю, убеждая себя в том, что это глупо – так цепляться за призрачный образ человека, который даже не знает моего имени.

Потом быстро прохожу к расписанию, мельком проверяю первую пару и направляюсь в лекционный зал. Устраиваюсь на своём привычном месте в последнем ряду, там, где никто не заметит, если я снова начну отвлекаться и витать в облаках.

Лекция уже началась, преподаватель монотонно бормочет что-то о правах граждан, я погружаюсь в полусонную скуку и начинаю машинально чертить в тетради бесконечные узоры.

Вдруг впереди раздаётся приглушённый голос. Я поднимаю взгляд и вижу, как Дима нервно роется в своём рюкзаке, затем раздражённо качает головой, что-то говорит соседу. Парень пожимает плечами, показывая пустые руки, а Дима недовольно хмурится.

Я опускаю глаза, продолжая рисовать завитки, уверенная, что это меня не касается, как вдруг его голос неожиданно звучит громче и ближе:

– Эй, есть ручка? – неожиданно доносится до меня голос Димы.

Я удивлённо поднимаю голову, уверенная, что он обращается к кому-то другому. Но он смотрит прямо на меня, выжидающе и спокойно, будто для него это абсолютно обычная просьба.

– Да, конечно, – произношу я, стараясь выглядеть равнодушной, хотя сердце почему-то ускорило темп. Просто неожиданность, говорю я себе.

Я поспешно заглядываю в сумку, быстро нахожу запасную ручку и протягиваю её ему, чувствуя, как жар разливается по щекам.

– О, супер, спасибо.

Он легко улыбается, подмигивает, забирает ручку и отворачивается обратно.

Я смотрю на свою тетрадь, но узоры уже не получаются такими ровными.

Он только что заговорил со мной.

Как-то странно. Неожиданно.

Но всё же приятно.

-–

Последняя пара тянулась бесконечно, будто преподаватель решил испытать нас на выносливость и посмотреть, кто сдастся первым. Я уже давно перестала следить за лекцией и мысленно переключилась на составление списка покупок на вечер: молоко, хлеб, сыр… Чуть не забыла кофе, его обязательно нужно взять, иначе завтра утром придётся снова бороться с тяжёлой головой и плохим настроением. В голове даже выстроился привычный маршрут: от метро свернуть налево, зайти в магазин возле остановки – там свежее молоко, потом в маленький ларёк у дома за кофе, там всегда хороший выбор.

Когда, наконец, прозвенел звонок, в аудитории тут же поднялся привычный хаос. Застучали стулья, послышался скрип обуви, зашуршали сумки и тетради, голоса зазвучали громче, живее, свободнее – всем хотелось поскорее сбросить с себя усталость дня и вырваться наружу.