И восхищения стихами – два!
Где голос мой хранит твой дар молчанья,
Светлы – слова.
Мы пропадаем, носимся и таем.
Вот, пьем вино савойское вдвоем!
Пятнадцать лет уже друг друга знаем,
А все – живем!
* * *
Внезапно не приходят перемены,
Они всегда задолго шлют гонца,
Сжимает сердце острый спазм мгновенный
И холодок касается лица.
То скрипнут по-иному половицы,
Предвосхищая чей-то легкий шаг,
Сны говорят, что новость приключится,
Заболевает, мается душа.
Неладное творится с зеркалами,
Знакомый голос по ночам поет,
И что-то происходит между нами,
Как будто в реках трогается лед.
* * *
Скользнула шаль с жемчужного плеча,
В зеркальных стеклах плещутся овалы:
– Так падчерица лишь для палача
За поцелуй пророка танцевала!
В подсвечниках давно оплыла медь,
Страсть шелестит, переходя на шепот…
И высшей точкой наслажденья – сметь
В твоих объятьях проструиться шелком!
До этой ночи точно не жила —
Существовала в оболочке пленной!
…А говорят, бывает тяжела,
Как преступленье, – первая измена.
* * *
Безумство – комната напротив,
В нее ведет обычный вход:
Кто дверь случайно отопрет —
Забудет о печалях плоти.
Я там гостила, и не раз,
Когда меня губили чувства,
Ныряла в чистое искусство,
В огонь душевный и экстаз!
Сознанье раздвигает грани,
Снимает с творчества запрет,
И режет зренье новый свет,
И новый звук, рождаясь, ранит.
Там всем гостям разрешено
Любых фантазий воплощенье,
В кого угодно превращенье,
Но только это не кино
И вовремя остановиться
Подчас бывает тяжело —
Себе отламывать крыло,
Чтобы в реальность приземлиться.
Не скрою, что встречала тех,
Кому в невозвращенцах – лучше,
Они выбрасывают ключик,
Как главную из всех помех.
Кто их осудит, разберет,
Всех, кто уже не отзовется
Из близкой комнаты безумства,
Куда ведет обычный вход.
* * *
Тревожен час, когда стоит Луна
В невыносимой красоте вечерней
И льет на землю долгое свеченье,
Сама своею полнотой больна.
Душа ей шлет задумчивый ответ,
Волненья множа, сны воображая,
И подменяет жизнь тоска чужая,
Затерянная между двух планет.
Но темный лик судьбы надежно скрыт:
Скит в завитках и эллипсах орбит
В глубинах сердца ищет отраженья.
В перемеженье плоскостей, пустот,
Стихийных сил, астральных тел цветет
Мистерия борьбы и притяженья.
* * *
Излучиной речной ли, млечной
Ночь тихо заблестит над садом,
Прольется ласково на плечи
Ее тягучая прохлада.
Невинно залепечут листья:
Все тайны ведомы деревьям…
А для души устало-мглистой
Иные распахнутся двери.
В мир, бывший некогда далеким,
Боль устремится птичьей стаей
И где-то в небесах поблекнет,
Как поздний поцелуй, – растает…
* * *
Этот вечер какой-то странный,
Точно вскрылись старые раны,
Я тоскую опять – о ком?
И никак не могу согреться,
Точно вдруг потянуло в сердце
Тем заоблачным холодком…
Святки – время стихов и таинств,
Я проникнуть в судьбу пытаюсь
И найти, наконец, ответ,
Что за страсти терзают душу,
Отчего ей никто не нужен,
Точно есть на любовь запрет.
Вдруг виденье – взметнулась память!
Тело вздрогнуло, пало в пламя,
И его в сотый раз сожгли
Те глаза – звездный омут синий! —
Вспышка молнии: возглас, имя
И с другого конца земли
Мчусь на зов огненосной вести,
На мгновение снова вместе!
Я воздушна и влюблена;
Легкий шелест – струится платье,
Очень страшно: в его объятьях
Обольщения глубина!
Полетели осколки жизней:
Ты когда-то была капризней,
Ты другою совсем была!
Но сегодня мне только снится
Золоченая колесница
И звенящая ветром мгла.
Это правда – о новой встрече
Сонно губы мои лепечут,
Что расстаться – не хватит сил,
Что уже никогда – с другими…
Он смеется: до встречи в Риме!
Слышен взмах разведенных крыл,
Точно мимо промчалась стая.
Долгий вечер свечою тает,
И прощальный клубится дым…