С глубоким уважением Франческа Гуерро».

Массимо скомкал письмо и рассмеялся, откинув голову на спинку кресла. Невозможно представить Изабель женой одного из этих «сеньоров» - это казалось чем-то противоестественным! Живая, умная, непосредственная девочка и два борова с лоснящимися щеками!

А кто мог бы быть ее мужем? Массимо замер, скованный этой внезапной мыслью. Изабель уже в том возрасте, когда пора выходить замуж и рожать детей… Вероятно у нее есть поклонники… Она хороша…

_____________________

*Бомболони – итальянские пончики из дрожжевого теста с начинкой.

11. Глава 11

Домишки, о которых говорила Лучиана, оказались совсем неплохими. Построек было всего пять, и я решила поселить там семьи с детьми. Мужчины сразу же принялись за ремонт крыш, женщины выметали мусор, чистили очаги и белили стены. Мы с Лучианой помогали им, чем могли и даже мальчишки присоединились к общему труду, таская маленькие ведерки с водой в большую кадку.

После обеда я навестила Вихря и как всегда принесла ему гостинцы, которым он был несказанно рад. Конь фыркал, кивал головой, и я даже расчесала ему густую гриву, после чего заплела по бокам косички.

- Какой красавец… - приговаривала я, водя щеткой по его бокам, старательно обходя рану. – Скоро будем ездить с тобой на прогулки, пощипаешь травку, воздухом подышишь…

Вихрь слушал, прял ушами и его умные глаза почти с человеческим пониманием смотрели на меня. Нужно вывести его хотя бы в оливковую рощу, ведь постоянно находиться в конюшне, еще то испытание.

После общения с Вихрем, я нашла Густаво и попросила его провести меня в деревню, чтобы оценить масштабы бедствия. Проходя мимо виноградников, он грустно покачал головой и тяжело вздохнув, сказал:

- Стоит жара и виноград начинает вялиться прямо на кустах… Сколько урожая пропадет за это время… Вы уж извините нас, донна…

- Вам не за что извинятся, - твердо сказала я и спросила: - Есть же еще более поздние сорта, ведь так?

- Да, конечно, - кивнул он. – На них вся надежда.

- Но почему же… - я подошла к виноградному кусту и, сорвав гроздь уже подвявшего винограда, поднесла ее к носу. – Мммм… какой аромат.

А ведь из заизюмленного винограда тоже делают вино, например, мое любимое - Passito di Pantelleria, насыщенное ароматами фруктов, вяленого инжира, фиников, изюма и меда.

- Густаво, из этого винограда мы тоже сделаем вино, - я с удовольствием съела виноград, наслаждаясь его теплым, сладким вкусом. – И оно будет даже лучше, чем обычное.

- В смысле? – мужчина остановился и с интересом взглянул на меня.

- Мы оставим гроздья на лозе, чтобы ягоды усохли почти до состояния изюма. Потом, как обычно это делается, отправим его под пресс, приготовим сусло, - я воодушевилась этой идеей и Густаво тоже. Он снял шляпу, почесал голову и с уважением протянул:

- А в этом что-то есть… Давайте попробуем! А если вяленый и раздавленный виноград добавить в уже перебродившее вино и вызвать еще одно брожение?

- И чего мы добьемся? – я тоже остановилась и, задрав голову, смотрела на высокого Густаво, освещенного яркими лучами полуденного солнца.

 - Вино приобретет дополнительную крепость, новый вкус и аромат, - ответил он и покачал головой. – Вы прирожденный винодел, донна! Видать гены вашего покойного батюшки дают о себе знать.

Ага, как же… Это дает о себе знать моя богатая жизнь, в которой я пила самые лучшие вина…

Когда мы завернули за холм, я охнула, увидев страшную картину – закопченные коробки домов, рухнувшие крыши, выгоревшие сады и почерневшая трава. Запах гари коснулся моих ноздрей, и у меня сжалось сердце – кто мог совершить столь чудовищное преступление? Зная, что в окутанных ночным сном домах есть женщины и дети, этот человек не пожалел и их.