Внезапно Альма вспомнила что-то. “Леван, а что насчет этого полицейского участка? Разве там не должно быть каких-то документов, каких-то досье на местных жителей? Может быть, там есть что-то и про Важу?”

Леван посмотрел на Альму с удивлением, словно только сейчас осознал очевидную вещь. “Ты права! Я совсем забыл про участок. Там могут быть какие-то записи о встречах с Важей, какие-то отчеты о его деятельности… Это может нам помочь установить с ним контакт.”

“Тогда что мы ждем?” – сказала Альма, чувствуя, как в ее сердце разгорается надежда. “Пойдем на участок и посмотрим, что там есть. Это наш шанс.”

“Хорошо”, – согласился Леван, его глаза загорелись решимостью. “Но нужно быть осторожными. Кто-то может следить за нами. Мы не знаем, кому можно доверять в этом селе.”

Леван подошел к окну, осторожно выглядывая на улицу. Ночь плотно облегала Шатили, словно саван. Лишь бледный лунный свет проникал сквозь узкие улочки, выхватывая из темноты угловатые контуры каменных домов. Ветер завывал в горах, словно голодный зверь, разнося по окрестностям шепот древних легенд и преданий. Альма поежилась, чувствуя, как страх ледяной рукой сжимает ее сердце.

“Пойдем”, – тихо сказал Леван, отходя от окна. “Нам нужно действовать быстро и незаметно. Каждая минута промедления может стоить нам жизни.”

Они двинулись к выходу из часовни, ступая осторожно, словно крадущиеся воры. Леван шел впереди, держа в руке пистолет, готовый в любой момент защитить Альму. Она шла следом, чувствуя себя беззащитной и уязвимой. Ей казалось, что за ними кто-то следит, что в темноте скрываются чьи-то враждебные взгляды.

Альма и Леван покинули часовню, погрузившись в объятия ночи. Прохлада, пропитавшая воздух запахом дыма от печей, ладана и трав, принесенных горным ветром, мгновенно окутала их. Альма плотнее закуталась в шерстяной платок, чувствуя, как мурашки бегут по коже. Этот запах, одновременно успокаивающий и зловещий, стал для нее квинтэссенцией Шатили – места, где прошлое переплеталось с настоящим, а реальность с мистикой.

Они двигались по узким, извилистым улочкам села, стараясь придерживаться тени. Каменные дома, нависавшие над ними, словно угрюмые стражи, хранили молчание, не выдавая своих секретов. Лунный свет, пробивающийся сквозь облака, был слабым и неверным, заставляя Альму смотреть под ноги, чтобы не оступиться. Хруст снега и гравия под ногами казался предательски громким в этой звенящей тишине.

Леван шел впереди, его фигура казалась еще более высокой и внушительной в полумраке. В его руке, словно продолжение тела, был зажат пистолет. Альма видела, как напряжены его плечи, как сосредоточен его взгляд, сканирующий каждый угол, каждую тень. Он был похож на горного волка, защищающего свою территорию.

“Ты уверена, что знаешь дорогу?” – прошептала Альма, стараясь не нарушать хрупкое равновесие ночи. Ее голос, обычно звонкий и уверенный, сейчас звучал приглушенно и немного дрожал.

“Я вырос в этом селе, Альма”, – ответил Леван, не оборачиваясь. Его голос, тихий и спокойный, вселял уверенность. “Я знаю здесь каждый камень, каждую тропинку. Доверься мне.”

Через несколько минут они приблизились к зданию, которое когда-то служило полицейским участком. Оно стояло особняком, словно изгой, заброшенное и забытое. Каменные стены, исписанные граффити и покрытые мхом, казались безжизненными. Окна были заколочены грубыми досками, а дверь заперта на ржавый замок. Ветер, гулявший вокруг здания, казался жалобным стоном.

“Здесь жутковато”, – прошептала Альма, поежившись. “Ты уверен, что здесь стоит искать?”