– И баронесса? – посыльный продолжал недоверчиво удивляться.

– Да, настоящая баронесса, русская баронесса, – с ухмылкой превосходства ответил помощник адвоката, как будто имел непосредственное отношение к даме мэтра Фуше. – Патрон болтал что-то о труппе Дягилева.

– Она балерина? – хмыкнул посыльный.

– Не знаю, – пожал плечами молодой юрист. – Может быть. А может, нет. Но это не главное. Какая разница? Она прекрасна и без танца. К тому же, я читал в газетах, труппа Дягилева гастролирует в Монте-Карло…

– Да… Далековато от Марселя, – присвистнул курьер.

– Угу, но это тоже неважно, – отмахнулся помощник адвоката, он был слишком охвачен темой беседы, ему не терпелось поделиться своими впечатлениями хотя бы с кем-то. – Потом она слишком богата, чтобы танцевать на театральных подмостках…

– Тогда зачем ей этот… – посыльный перешёл на еле слышимый шёпот, – старый сморчок?

– Сам не могу понять, – пожал плечами молодой юрист, оглянувшись на патрона. – Но она смотрит на него с постоянным удивлением. Это немыслимо!..

– Откровенно говоря, я тоже смотрю на него с удивлением, – ехидно усмехнулся посыльный, бросив взгляд в сторону дремлющего мэтра Фуше.

– Да, конечно, – помощник адвоката даже не улыбнулся, он явно думал о своём, пропустив реплику собеседника мимо ушей, и вскоре продолжил рассказ: – Они почти каждый вечер проводят время в ресторанах и варьете, допоздна. Вот поэтому мэтр и спит на ходу при любом удобном случае…

– У них роман? – раздался бестактный вопрос от посыльного, на мгновение у него вытянулось лицо, чтобы потом тут же прыснуть в кулак.

– Чёрт их знает! – прошептал в ответ молодой юрист.

– Вас мучают сомнения, месье Роже? – посыльный ещё раз подмигнул собеседнику. – Вы хотя бы имя её знаете?

– Ну эта крупица знаний о ней мне известна, – хмыкнул помощник адвоката. – Её зовут Дария Беринг…

– Баронесса Дария Беринг? Никогда не слышал, – паренёк не скрывал своего ехидства в голосе.

– М-да-а, – задумчиво протянул молодой юрист.

«Месье Роже?» – Андрей приподнял голову, вперив взгляд в молодого юриста, как будто впервые его увидел. Но удивил его не молодой человек, а то, что он только что сказал…

Подсудимый давно… Давно – значит, никогда… Андрей старался следовать этому правилу. Правило столь полезное в жизни. Стоит ли думать о том, что было когда-то? Петербург… Империя… Гельсингфорс… Княжество Финляндское… Париж… Франция… Какая к чёрту Франция! Даша, Даша Звягинцева… Но… Но… Но её никогда не было, как и не было Петербурга и Гельсингфорса… Не было? А разве так бывает, что солнца не бывает? Подсудимый давно не думал о Даше – думать было нельзя. Пусть её никогда не существовало. Ведь и его скоро не будет. Но он был не прав, жизнь ещё не закончилась и настырно вторгалась в голову даже обречённому на смерть.

«Значит, белокурая красавица с вечно удивлённым лицом и моей второй фамилией вновь появилась на горизонте?» – Андрей как будто пытался прочесть на затылке этого месье Роже причины появления некой «русской баронессы Дарии Беринг». Возможно, помощник адвоката что-то почувствовал и оглянулся. Показалось? Подсудимый продолжал сидеть, уткнувшись лбом в руки, покоившиеся на ограждении перед ним. Однако подумать об этом месье Роже не успел – заседание суда продолжилось, мэтр Фуше открыл подслеповатые глаза… Глаза, глаза. Они обладают неповторимым свойством – буравить предмет, пытаясь раскрыть его сущность, но по своему обыкновению всё это напрасно. Никто ничего не увидит, и никто ничего не познает – нерушимое правило распространялось и на этот случай с Андреем: он не увидел ни пары плачущих глаз из зала, не узнал ответа к загадке о русской баронессе.