– Приличных камней нет, может быть, проведём поединок на палках? – не унимался в своём юморе Вихров.

Андрей, проигнорировав шутки ротмистра, снял плащ, расстегнул пиджак и начал что-то вытаскивать из широких карманов брюк. Мужчины спокойно наблюдали за его движениями, не ожидая ничего необычного. Но выражения их лиц резко изменились, когда в руках Андрея появились два револьвера: инспектора Журдена и вертлявого Жиля.

– Вот и оружие, господа, для нашего поединка, – на лице Андрея появилось выражение удовлетворения от сложившейся ситуации. – Выбирайте, любезный Василий Евграфович.

Повисла тишина. Наконец, Вихров воскликнул:

– Но позвольте, это не дуэльные пистолеты.

Андрей пожал плечами.

– Вы готовы прятаться за любую соломинку, лишь бы уклониться от защиты своей чести, ‑ слегка подбросив пистолеты в ладонях, насмешливо добавил, переводя взгляд с Вихрова на Гумилёва: – Пожалуй, мне следует отдубасить вас как отъявленных трусов.

– Ваш выбор, Василий Евграфович: хотите – стреляйтесь, хотите… – Вихров махнул рукой и отошёл в сторону ко второму секунданту, на лице которого так и застыла маска недоумения.

Андрей протянул Гумилёву пистолеты. Тот смотрел на них как на нечто нереальное – атрибуты кошмарного сна, не более. Он поднял глаза на Андрея, но прочесть в них он ничего не смог – серые, прозрачные. С трудом сглатывая, произнёс:

– Вы, действительно, это серьёзно?

– Правый? Левый? – Андрей смотрел ему в глаза.

Гумилёв молчал, снова опустив глаза на пистолеты. Протянул руку и взял револьвер из правой руки Андрея. Стоявший в отдалении Вихров отломил две ветки от кустов и начал отмерять пятнадцать шагов, воткнув затем на рубежах отломленные прутья. Затем подошёл к дуэлянтам, взяв у них револьверы, осмотрел их и вернул им назад.

– Господа, ещё раз призываю к примирению, – громко и даже как-то официально провозгласил ротмистр.

Гумилёв хотел что-то сказать, но Андрей, махнув рукой, быстро зашагал к позиции. Гумилёв продолжал смотреть ему в спину, не двигаясь. Потом, встряхнув головой, направился к своему рубежу.

Заняв позиции, дуэлянты ждали команду. Вихров прокашлялся и громко выкрикнул:

– Господа, сходитесь.

Андрей взвёл курок и быстро поднял правую руку с пистолетом. Секунда, и прозвучал выстрел. Гумилёв даже не успел поднять руку, как оказался опрокинутым на спину. Мужчины кинулись к упавшему – всё кончено: Гумилёв лежал, широко раскинув руки, револьвер выпал из разжатой ладони. В трагичном исходе не было сомнений – вместо правого глаза зияла воронка, из месива которой начинали выступать кровавые сгустки. Секунданты с застывшими лицами уставились на своего коллегу, уже бывшего коллегу. Спутник Вихрова схватился за горло, пытаясь подавить рвотные спазмы. Андрей не стал долго задерживаться около них: схватив валявшийся рядом с трупом револьвер, он, стараясь не смотреть на убитого, бросил:

– Честь имею, господа, – и, схватив на ходу свой плащ с травы, кинулся в ближайшие кусты, чтобы исчезнуть из поля видимости. Одновременно с ним к кустам побежал секундант ‑ мужчина в сером пиджаке, так и не справившийся с позывами своего желудка.

В комиссариате XVIII округа после исчезновения инспектора Журдена ничего не изменилось. Тот же накуренный дым прятал сотрудников от взгляда комиссара Жюваля. Только теперь за столом Журдена сидел новоиспечённый инспектор Мартен. На столе валялись блокнот и какие-то листы с записями, над которыми и трудился молодой полицейский. От бумаг его отвлёк крик комиссара Жюваля из приоткрывшейся двери кабинета:

‑ Мартен, хватит бездельничать. Зайди ко мне. Быстро, ‑ дверь захлопнулась.