– Он впустил нас, потому что я дочь короля и меня лучше не злить, – поправила Нетта. – И я бы с радостью сидела там, где поменьше пыли, но хранитель строго запретил нам уносить отсюда книгу.

Фрейлина тревожно нахмурилась.

– Вы так уверены, что она вам нужна, принцесса?

– Больше жизни, – серьезно ответила девушка и снова обратилась к фолианту.

Книга была громадной и удивительно тяжелой. Пожалуй, поднять ее не сумел бы даже сильный мужчина, потому что она была намертво прикована к ножкам стола толстой железной цепью, как вечный узник этого места. На обложке из шершавой красноватой кожицы не значилось ни заглавия, ни имени создателя. В пышных регалиях не было никакой нужды – каждый, кто добирался до книги, уже прекрасно понимал, что он хотел получить. А если не понимал, то впадал в крайнее недоумение от содержания этого тома.

Книга заклинаний ведьмы Мендерны. В старом переплете таилась самая суть забытого искусства магии. Во время Войны костра и пожара колдовство принесло королевству жуткие разрушения. Когда бойня завершилась мирным договором и в стране наступила Светлая эра, бывшие враги поклялись впредь не использовать чары во вред, а по возможности и вовсе избегать их. В знак добрых намерений Мендерна рассталась с книгой и подарила ее семье короля Вехсера. С той поры, вот уже семь столетий, реликвия лежала в закромах библиотеки и покрывалась слоями удушливой серой пыли.

Особо настойчивым и везучим удавалось заглянуть под потертую обложку, но их подстерегало разочарование. Ломкие желтоватые страницы были исписаны странными буквами. Кое-где почерк мельчал, строки теснились и наползали друг на друга. Кое-где символы становились крупнее, на листе помещалось лишь несколько фраз. На последней странице рука Мендерны вывела всего одно короткое слово. Проблема заключалась в том, что древним языком не владели даже мудрейшие из живущих, а полностью разгадать его заново так никто и не сумел. Он давно растворился в потоке эпох, а с ним и секреты диковинной книги.

Нетта тщетно всматривалась в запутанные письмена ведьмы, выискивала в них шифры, закономерности или подсказки. В итоге она преуспела не больше других смельчаков, охочих до тайных истин. Вдобавок ее голова закружилась, а глаза от усталости начало резать, словно пальцы бумагой. Фрейлина заметила состояние принцессы, неслышно села рядом и прикоснулась к ее ладони. К правой, где всегда ярко светилось выжженное на коже при рождении солнце.

– Осторожнее, Ваше Высочество, – тихо, но твердо сказала Мертонель. – Я сознаю, что волшебство манит, особенно в ваши годы. Но у этого прекрасного цветка смертельно ядовитый шип.

– Говоришь так, будто ты старуха, – скривилась Нетта. – Хотя ты немногим старше меня. Мне восемнадцать, тебе двадцать два. Может, ты и взрослая, но понятия не имеешь, о чем болтаешь.

Мертонель улыбнулась краешками тонких губ. Она это делала всякий раз, когда Нетта на нее сердилась. Не обижалась в ответ, не извинялась, не ругала. Просто усмехалась с таким видом, что принцесса сперва злилась пуще прежнего, а потом вдруг остывала и стыдилась собственной резкости.

– Когда была чуть младше вас, я тоже пыталась научиться колдовать, – невозмутимо сообщила фрейлина.

– Ты? – заморгала Нетта, которая никак не ожидала подобного. – А тебе-то для чего это было нужно?

– Для чего девчонки вообще занимаются такими безрассудствами? Хотят заставить мир изменить ради них форму. У меня на носу была горбинка, а на ней прыщ, огромный и красный. А я мечтала очаровывать мужчин, когда вырасту. Со мной не дружили сверстники, и никто не относился к моим словам серьезно. А я мечтала, чтобы меня уважали, потому что была хоть и ребенком, но все-таки человеком. Моя мама умерла так рано, что я совсем ее не помнила. А я мечтала обниматься с ней и спрашивать у нее совета.