- Ну вот мы и вернулись к теме дома, - усмехнулся он. - Все худшие воспоминания связаны с семьей. Только которое выбрать? - Он нахмурился, перебирая в голове страницы явно не любимой книги. - В общем, я узнал от сестры одно пророчество на собственный счет. Оно мне очень не понравилось. Чем дольше я жил, тем больше им травился. Однажды, напившись с друзьями на празднике, я пошел к Селене в покои требовать изменить будущее. Был уверен, она меня пошлет. Я надеялся на это. Но… - Ксандер хмыкнул и потер глаз. - Она обняла меня, пьяного в стельку, и согласилась провести ритуал по замене судьбы. Вот так просто. Думаю, ее это пророчество все годы тоже гложило. Мы с ней тут же, в тайне от родителей, пошли в лес… Надо было собрать травы, сделать костер, ввести ее в транс… Ну, собственно, - он растерянно покачал головой, - она в этом трансе куда-то не туда залезла, провалилась в безумие, поседела. Мы потом ее год заново учили человечности. Так себе история. Отец в ту ночь на мне поставил крест, разговаривали мы с тех пор едва ли. И судьбу она мне не изменила.

Ксандер выглядел теперь растерянным и запутавшимся ребенком. Домашним и одиноким.

- Я много раз себя распекал за тот поступок, - добавил он. - Нельзя менять события, как бы они тебя ни пугали. Судьба дается для того, чтобы ее принять, не более. Ну и пить я с тех пор перестал, разумеется. Вот, - он обвел нас взглядом исподлобья. - Что вы сидите с кислыми рожами? Это история про то, что я - дебил. У Алекс все хуже, не надо меня жалеть.

Я фыркнула и уставилась в костер. Интересно, что такого ему предсказала тогда Селена? Задавать вопрос я, разумеется, не стала. Подозреваю, истории Майка и Ника потребуют всего запаса моих нервов. Те переглянулись, и Майк пожал плечами.

- Что ж. Это было очень давно. Я был ребенком, и эта деталь в сюжете самая ужасная, - проговорил он отрывисто. - В наш замок на службу поступил мой сверстник. Сирота, чужестранец. Он плохо говорил на моем наречии. Мы быстро подружились, пока я учил его грамматике. А он научил меня драться, - Майк дернул бровью. - Если совсем коротко, то спустя несколько месяцев дружбы однажды я увидел его заносящим меч над моим спящим отцом. Я бросился на него, и мы катались по полу, пока нас не разняли. Мне удалось его сильно задеть ножом, и утренней казни он не дождался, померев от ран. Вот так я стал убийцей.

Я вцепилась в ладонь Ника. Вот так вечерочек. Одна история хуже другой. На их фоне мои проблемы с кошмарами казались далекими и эгоистичными. Под гробовую тишину Майк отпил из фляги. Затем к ней же приложилась наша блондинистая трезвенница.

- Ты не виноват, - пробормотала я, почувствовав, что тишина здесь не уместна. - Ты был ребенком, тебя застали врасплох.

- Виноват, - отрезал Майк и взглянул на меня холодными серыми глазами. - Любопытно, что отца и мать все равно вскоре отравили. Прав Ксандер, от судьбы не сбежишь.

Он толкнул друга в плечо, и тот, досадливо фыркнув, снова отпил из фляги. Я взглянула на Ника, уже готовая признать, что игра явно какая-то дурацкая, и давайте-ка ложиться спать. Тот скосил на меня взгляд.

- Готова поспорить, там будет фигурировать твоя мать.

- Разумеется, - он кивнул и пояснил остальным: - Я вырос в Школе магии, мы с братом учились там с пяти лет. Лилит была нашим лектором, цензором, и отпускателем грехов в одном флаконе. Она и Номникулус, эти два ярых фаната евгеники, проводили над учениками эксперименты, если можно так выразиться. Пытались вывести код создания сверхлюдей. Остальные преподаватели были более адекватными, и я всегда выбирал проводить время с ними, в том числе со своим отцом. Однажды тот ушел на задание для Теодора и не вернулся. Номникулус разбудил меня утром с новостью, что тот погиб. Мне казалось, он скрывает радость, сообщая об этом. Они часто спорили о сути магии, причем отец явно выигрывал в логике. Я почувствовал такое… опустошение. Тупую боль. Будто единственный, кто поддерживал меня в этом аду, был сломлен и убран с поля. Я убежал в тот же день. Не знаю, чем думал, я был глуп и самоуверен. Мне удалось добраться до границ их территории, взломать щит, но потом… - Ник засмеялся и закрыл глаза. - Я вспомнил, что они собирались проводить в тот вечер один из важных ритуалов. Не будет меня - они заберут Дана. А тот еще мал, он не выдержит. Лилит совершенно не заботит, в каком состоянии находится испытуемый, иногда даже казалось, что для нее чем хуже - тем лучше. Она убьет Дана и не почувствует за это ни малейшего раскаяния. Тогда пусть лучше убьет меня, я ведь и сам этого хочу, - он скривился. - Я ощущал дикое отвращение к миру. Будто все пространство вокруг свернулось и пульсировало моей ненавистью.