В апреле 1917 немецкая контрразведка переправит большевиков во главе с Лениным, а также других радикальных революционеров –экстремистов, по определению заместителя начальника Генерального штаба кайзеровской Германии Людендорфа, из Швейцарии в Россию «делать вторую революцию». Черчилль скажет, что немцы ввезли Ленина в Россию, как «чумную бациллу». Наличных марок Ленин, конечно, у кайзера Вильгельма не брал, слишком хитер, но услуга – те же деньги, ухмыльнется Мартов, возможно вспомнив эту «дискуссию».

Но это будет потом, а пока стоял апрель 1916…

6

Студент подскочил, словно его ужалила змея. Он готов был наброситься на большевика, но вдруг жестоко закашлялся, обмяк, опустившись в кресло. Полтавский посчитал это «бегством с поля боя» и не стал никак реагировать, лишь посмотрел на Коромыслова с брезгливостью – ну что, мол, связываться с этой политической недорослью, к тому же чахоточной.

Сказал же следующее:

–Наша большевистская теперь партия, спасибо вам господин Мартов,– он поклонился Юлию Осиповичу,– выступает за немедленное прекращение империалистической бойни. Солдаты должны повернуть штыки против офицерья, дворянства, попов и прочих буржуазных кровопивцев. А достичь этого можно только одним способом: Россия должна проиграть войну и тогда обозленный человек с ружьем, вместе с пролетариатом сбросит ненавистный царский режим, а императора и его семейство отправит на эшафот.

–Эка куда хватили, на эшафот, – покачал головой Юзевич. – Россия страна набожная, богопочитаемая, царь для россиян господь бог. А вы хотите отнять у них святого идола. И что предложите взамен, своего вождя Ленина, скрывающегося под разными кличками, сейчас, видите ли – Старик, потом Дядя, Базиль, Иордан, Чхеидзе… Тьфу, у собак столько нет.

–Следите за языком, господин Юзевич, – грозно посоветовал большевик. – Вы сами эксплуататор крестьянства, латифундист. Непонятно только что вы здесь делаете. А может вы тайный агент Охранного отделения?

Юзевич подскочил как прежде студент, задыхаясь в гневе. Но и он, к удивлению Солиста, обмяк, прошептав под нос, видно, какое-то ругательство.

–Да, мы не мягкотелые меньшевики, считающие, что революцию должна свершить кадетская буржуазия, – продолжил Полтавский, – а пролетариат только подносить ей патроны, быть на вторых ролях, так сказать. Только безраздельная власть пролетариата в ее интересах! Диктатура!

–Бросьте, господин большевик, – поморщился Мартов. – Именно за власть своей партии вы боритесь, а не за интересы пролетариата. Если, не дай бог победите, устроите из страны что-то наподобие австрийского лагеря для военнопленных за колючей проволокой, от имени пролетариата, конечно, а он у вас станет бессловесным рабом, как и все остальные россияне. Хуже того, ваш левый радикализм – вам ведь всегда нужен враг, мешающий осуществлять ваши планы – приведет к травле и уничтожению своих же соратников, потом всех остальных. Вы обескровите Россию, уничтожите ее мыслящий цвет.

После смерти Ленина в скором времени будет уничтожено почти всё его нынешнее окружение, соратники, сидевшие теперь кто в Цюрихе, кто в Женеве, а кто и в Берлине. Страна действительно превратится в огромный «австрийский лагерь для военнопленных» от моря до моря, где «безмерно счастливые люди» будут славить советскую, самую свободную в мире родину и её великого вождя – идола, дружно порицая и проклиная врагов народа – немецких, британских, японских шпионов, которыми еще недавно гордились как национальными героями.

Полтавский рассмеялся:

–Вам бы, уважаемый Юлий Осипович, в гадалки пойти, но мало что заработаете. Ваши пророчества – полная чепуха. Пролетариат в союзе с крестьянством построит свободное, великое, демократическое, бесклассовое государство. Ну, а сейчас первоначальная задача истинных социал-демократов разложить императорскую армию изнутри.