Тимбер ослабил хватку, вздохнул, и потом вовсе отпустил спутника. Сгорбившись, он побрёл обратно к лежанке, сел на пропитанную жиром ткань и сделал глоток кипячёной воды.

– Поглядим ещё, кто из нас никто! – рыкнул Тим, но Гиди, отошедший чуть подальше, не расслышал его.

Вскоре они продолжили путь. На привалах обходились без слов, а на дороге держались порознь, будто шли не вместе. Поздним вечером, уже в кромешной тьме, они добрались до развилки у озера Слеза. На ланнийском это место называлось Shami Maino, а здешний постоялый двор славился гостеприимством на много вёрст окрест. Путников ждали тёплые постели, хорошая еда и отдохнувшие подставные лошади.

Почти все комнаты были заняты. За стенкой кто-то кашлял, из коридора слышались шаги и приглушённые разговоры. Потом, уже в полной тишине, раздался тихий и грустный женский голос. Мать пела колыбельную ребёнку:

Спи мой беленький малыш

Под защитой крепких крыш.

Глазки надо закрывать,

Дабы их не потерять.

Чтобы не нашёл колдун,

И не обратил в чугун.

Агидаль по словам определил, что пела женщина-человек.

Утром, когда два задиры вышли из комнат и спустились трапезничать, Гиди заметил, что Тимберу стало лучше. Утренний морозец ещё не сошёл, а нуониэль и человек уже оседлали коней и двинулись по дороге на север к портовому городку. К полудню облака рассеялись и солнышко щедро разлило по миру тёплые лучи; возможно последний раз в этом году. И так уютно стало ехать верхом по светлому миру, среди безветрия и одиноких тёмных елей, утопающих в оранжевых кронах берёз, что путники сначала перекинулись парой фраз, как бы невзначай, а затем и вовсе увлеклись какой-то незамысловатой беседой. Разговаривали они так, будто и не ругались накануне.

Перекусив на привале примерно в полдень, путники прошли немного пешком, дав коням отдохнуть. После они резво поскакали между лесом и долгими полями, тянущимися до сизых холмов в кристальном воздухе осени. К четырём часам дня нуониэль и человек остановились у подставы, неподалёку от Сарамэй.

Сдав лошадей, Тимбер попросил у хозяина вьючную кобылу чтобы налегке дойти до городка. Гиди решил остаться и с утра тронуться в Школу. Сменив одежду Агидаль вышел помочь нуониэлю закрепить вещи на кобыле и попрощаться.

– Главное, не забудь меч! – шутливо напомнил он Тимберу, подавая оружие.

Нуониэль улыбнулся и обнажил клинок. Он был длинный и тонкий, с железной ручкой и гардой. И хоть меч имел две заточенные грани, он больше походил на шип или наконечник очень странного копья. Да, этим оружием можно ловко и быстро сражаться, но рубить им казалось сложно из-за толстой середины клинка. Колющие удары им выходили бы отменно.

– Был бы у меня старший брат, я бы тоже у него меч отобрал! – сказал Гиди.

Тим спрятал оружие в ножны и просунул под пояс седла. Потом он вытащил из-за пазухи мешочек с двумя волшебными камнями и протянул один Агидалю.

– Не думаю, что на полудне много дриад, – пожал плечами Тим. – Мне там и одного эниовина хватит.

– Благодарю, – взяв камушек, ответил Гиди. – Но тебе надо найти своему камню другое применение.

– Я ценю ваш совет, господин Агидаль, – ухмыльнулся Тим и отвесил корявый поклон.

– Ты уж не серчай за вчерашнее, – сказал посыльный. – Сам понимаешь: не спали ночь, погода, да и двигались еле-еле. Накопилось… Теперь всё позади. Ещё немного и – портовый городок! А я погреюсь на солнышке и – в седло!

– Не бывал я в Сарамэй, – почему-то сказал Тим, оглянувшись на дымок, поднимающийся из-за вздыбившейся дороги от городских домов.

– Я тоже. И не особо горю желанием соваться туда! Чего я там не видел! Бродят по мощёным улочкам надутые горожане да торговцы! Склочное местечко, скорее всего.