Постоянный контакт бохайцев был именно с провинцией Тадзима, куда благополучно прибыли на корабле послы. В этой очередной делегации Путагу был самым юным представителем своей страны. Все были поглощены подготовкой к предстоящим состязаниям, отец вёл переговоры, и мальчик ощутил полную свободу. Больше всего его интересовало оружие охранников и устройство корабля. Отец Путагу Совен не стал излишне опекать сына, зная его послушание, тем более, что тот нашёл достойного друга: познакомился с сыном правителя одного из кланов провинции Тадзима. Визит проходил в обстановке спокойствия, но бохайцы мало знали о том, что скрытая война между кланами в Японии никогда не прекращалась, а судьба распорядилась так, что маленький мальчик Путагу оказался в центре событий этой войны…

До сих пор явственность воспоминаний тех дней заставляла напрягать мускулы тела молодого воина, а разум напитывался горечью разлуки, пережитой маленьким мальчиком. Слишком рано ему пришлось расстаться со своей родной землёй, с детским светлым миром и с отцом, без которого он остро ощутил тогда свою беспомощность.

В тот роковой день он беспечно играл с сыном японского правителя и игры их затянулись до вечерних сумерек летнего дня. Они были почти ровесниками, им никто не мешал, их не сопровождали слуги, считая, что в саду правителя они в полной безопасности, так как дворец тщательно охранялся японскими воинами. Мальчики хорошо понимали друг друга, хотя говорили на разных языках, но у них был свой язык – жестов.

В сгущающихся сумерках Путагу, изображавший охотника, спешил углубиться ту часть сада, которая заросла густым кустарником и примыкала к внешней стене ограды дворца. Он торопился, чтобы поймать «добычу» до наступления темноты ночи. Всё внимание Путагу было приковано к поиску спрятавшегося друга по увлекательной игре. Он ничего не успел понять, когда перед ним бесшумно возникли три тёмные фигуры, не успел издать ни звука…

Очнулся мальчик в тёмном мешке с кляпом во рту. Мешок был большой, но дышать было трудно. Потом была долгая бешеная скачка на лошадях – это всё, что помнил Путагу об этом дне. Он не мог определить, сколько времени это продолжалось, всё казалось затянувшимся дурным сном. Всадники, похитившие его, только изредка снимали мешок с коня, развязывали его и бросали какую-то пищу и давали немного воды. Отдых был недолгим, потом всадники снова куда-то скакали. Путагу не видел лиц похитителей и не смог бы их узнать, но помнил, что они были в боевом облачении и лица их скрывали маски. Кто были эти воины? Кому они служили? Что нужно было им от маленького бохайского мальчика? Разве мог он тогда что-то понять.

Путагу был в отчаянии, тело его дрожало от страха и долгой скачки. Наконец небольшой отряд достиг какого-то селения, обрамлённого невысокими сопками, покрытыми густыми зарослями. Послышались лай собак и чьи-то голоса. Путагу освободили от мешка и вытащили кляп изо рта. Он стоял посередине толпы людей – это были воины и жители деревни. Любопытные мальчишки норовили дёрнуть его за края куртки. Один из воинов, с красным шлемом на голове, в богатом воинском облачении, всё время что-то громко говорил и тыкал пальцем в лицо мальчика. Было понятно, что он ругал других воинов, которые привезли Путагу, и в порыве гнева почти выхватил из ножен свой длинный меч, обнажив наполовину сверкающий клинок, на котором была надпись из четырёх иероглифов – «Поле битвы – моё убежище». Все молча отступили: было понятно, что воины похитили не того мальчика… Долго сокрушаясь, предводитель воинов махнул рукой и куда-то удалился в сопровождении своих телохранителей. Любопытная толпа стала постепенно разбредаться следом за своим господином. Однако для маленького Путагу конец мучениям ещё не наступил. Судьба его висела на волоске, так как воины решили: кто допустил ошибку, тот и должен убить мальчика. Путагу ничего не понимал, из их спора, но догадывался, что речь идёт о нём. Но мог ли подумать он, что смерть приблизилась к нему так близко… Мальчик – бохаец стоял один, маленький и беспомощный, среди окружившей его плотной толпы. Чем бы всё это кончилось – неизвестно, но в круг спорящих воинов вошёл тяжёлой походкой седой мужчина с палкой. Его левая нога с трудом сгибалась, лицо было обезображено шрамами. Воины с почтением расступились. Не обращая ни на кого внимания, седой японец взял мальчика за руку и повёл за собой. Кто-то из воинов возмущённо что-то крикнул, но старик остановил его жестом руки с палкой. Всё затихло. Было понятно, что авторитет его был среди воинов непререкаем и слово самурая твёрже металла. Смерть уже не угрожала Путагу, и никто больше не смел изменить его жизнь до самого отъезда из Японии.