— Мам, ну к чему это все? — неуверенно посматриваю на нее.

— К тому, что не будь дурой, Катя! Пока бывший новую пассию окучивает, надо личную жизнь устраивать.

— Ладно, звони своей Любе.

Мама начинает названивать подруге.

Я раздеваюсь, прохожу в гостиную. Никак не оставляет меня тревога за дочку. И неуютно как-то сразу без нее. Сосна наряжена, кот на диване дремлет, а Сони нет.

— Кать, да не нервничай ты так! — Отец похлопывает меня по спине и садится рядом на диван. Достает из кармана связанного мамой кардигана коробочку. — Вот, смотри, у меня для тебя подарок есть.

В расписной жестяной коробочке — леденцы. Такие я всегда получала от папы в детстве на Новый год.

— Ух, ты! Спасибо! — Я не могу сдержать улыбку и крепко обнимаю папу. Милый сердцу подарок. Ничего не значащая, но в то же время такая важная мелочь! Как будто мне снова десять…

— Я и Соне такую коробочку сегодня всунул! — смеется папа.

Все же, как хорошо у родителей дома! Тепло и уютно. Только, вот, Соню без предупреждения забрали, и это мне совсем не по душе.

Будто подтверждая мои мысли, телефон вспыхивает сообщением от дочери.

«Мам, тут бабушка с папой обсуждают нашу поездку на Красную Поляну под Новый год. У них даты поездки поменялись. У крали какой-то концерт намечается, она не сможет остаться с папой надолго. 31 декабря мы должны быть на Роза Хутор в гостинице».

Что-то меркнет внутри. Виталик не может так со мной поступить! У нас уговор: до второго января Сонечка останется дома!

Срываюсь с дивана и начинаю искать в сумочке ключи от своей машины.

— Ты что, Катя? — Прикрыв ладонью мобильник, мама встревоженно заглядывает в гостиную.

— Я еду в ресторан «Шик и блеск»! Пусть этот прохвост мне в глаза сначала посмотрит, а уже потом планы строит, как мою дочку в новогоднюю ночь доставить на Роза Хутор!

— Постой, как — на Роза Хутор?! У нас же все оговорено: тридцать первого декабря Сонечка встречает Новый год с нами, а второго января уезжает с ним в поездку!

— Мам, это же Виталик! — Втягиваю грудью воздух, чтобы справиться с возмущением. — От него можно ожидать любой подлости!

Моя мама дама воинственная: если надо, и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет!

— А, поехали! — подбоченившись, медленно кивает она. — Только платье свое красное надену и губы подкрашу. Платье у меня в шкафу уже три года без дела пылится — отчего бы его в ресторане «Шик и Блеск» не выгулять?

Папа хмурится:

— Очередной балаган устроите!

— Значит, Виталику можно нарушать договоренности, а мы — балаган?! — сощурившись, посматривает на него мама.

Она исчезает за дверью спальни, и через несколько мгновений появляется обратно в длинном красном платье с блестками и яркой помадой ему в тон. Есть у моей мамы такая слабость: уж очень она любит экстравагантные платья. Разноцветных платьев у нее целая коллекция — и с перьями, и с пайетками, и с декольте, и с открытой спиной; в общем, эта диковатая коллекция — ночной кошмар моего утонченного бывшего и чопорной свекрови.

— Семен, мы уехали! — надевая алый берет, сообщает мама задремавшему под экраном телевизора на диване отцу.

Папин взгляд скользит по откровенному декольте, по сверкающим пайеткам и останавливается на алом берете с крупной брошью.

— Тома, я думаю, не стоит надевать этот берет. Он притягивает к тебе нехорошие приключения, а в канун Нового года много чего может произойти… — пытается протестовать он.

— Сёма, я же не спрашиваю, что ты по этому поводу думаешь! — фыркает мама и хватает шубу. — Давай, Катя, заводи машину! Нерадивого родителя надо призвать к ответу! Он обещал, что девочка встретит Новый год с нами!