– Сегодня точно никак, Гена. И завтра, боюсь, тоже. Извини, я очень занята.

– Чем это ты занята? – недовольно пробасил Генка. – Завела себе, что ли, кого-то, пока я тут валяюсь беспомощный?

– Не болтай глупостей. Всё, пока.

Поскольку его маман маячила рядом, слышала сыновние инсинуации и уже распушала свои облезлые перья, чтобы обрушить на меня поток соображений на тему «Какие распутные нынче все бабы стали!», я сочла за лучшее поскорее убраться прочь подобру-поздорову.

Последний рабочий день перед Женским праздником неожиданно расцвёл для нашего небольшого коллектива приятным подарком. Один из постоянных наших читателей внёс в залитый ещё слабым мартовским солнышком холл целое ведёрко разноцветных тюльпанов. Это было так трогательно! Мне достались пять завёрнутых в прозрачную бумагу розовато-жёлтых цветов на коротеньких ножках. Букеты были явно из недорогих, но ведь главное же внимание и искренность. Остаток дня мы проработали на общем подъёме, каждый раз, когда взгляд останавливался на нежных бутонах, весело сиявших в скромной стеклянной банке на краешке кафедры, хотелось улыбаться всем вокруг!

Возле небольшого магазинчика на полпути до дома притормозила до боли знакомая машина, из которой выпорхнула молоденькая козочка в коротенькой норковой шубке и сапожках на высоченных каблучищах. Никогда не понимала, как можно в нашей местности, где коммунальщики не очень-то спешат чистить тротуары после снегопадов, покупать зимнюю обувь на этаких «копытцах». Хотя, если тебя повсюду возит «папик» на личном транспорте, то отчего бы и нет.

– Геночка, не скучай, я мигом! – проворковала козочка в салон, откуда подозрительно знакомым баском раздалось в ответ:

– Оленька, я скучаю по тебе каждую минуту!

Так-то ты лечишь свою ногу на больничном, дорогой? Значит, как подарок к празднику приготовить, так он на костылях и самый больной Карлсон в мире, а как козочек катать – так сперматозавер? Фу, гадость какая… Меня аж передёрнуло. Как ни странно, но даже обидно за себя не было. Только противно. Павиан под сорок с намечающейся лысинкой на видавшей виды иномарке и «свеженькое мяско» с наклеенными ресницами и наращенными ноготками. Прям классика, блин! Вот тебе и «жёлтые тюльпаны, вестники разлуки»… Ну и овощ тебе в помощь, Зелёный, как говорится. А я теперь – свободна! Да, именно так: не одинока, не брошена, не обманута, даже не разведена. Я свободна!

Вдохнув полной грудью лёгкий вечерний холодок, я зашагала дальше. Походка моя стала неожиданно лёгкой, упругой, почти парящей. Плечи сами собой расправились, я даже показалась себе чуть выше ростом. Неужели рядом со мной был настолько «не свой» человек, что эта связь буквально притягивала к земле, придавливала, мешала дышать во всю силу? Неужели так действительно бывает? Ну не ощущала я с Геной тех самых пресловутых бабочек в животе и бьющегося от счастья сердца, как было поначалу с Саней, но ведь не у всех же прям вот такие неземные чувства. И ничего, живут. Порой и всю жизнь живут. А я что же, выходит, из другого теста, что ли? Принца мне подавай? Да уж, как ни крути, а Генка до прЫнца, даже наших провинциальных масштабов, уж точно никак не дотягивал.

Весна в этом году где-то заблудилась. Уже середина марта на календаре, а снег будто бы и не собирается разбегаться робкими ручейками, всё лежит по углам дворов тяжёлыми мрачными кучами, словно намертво свалявшийся мех на воротнике дедова тулупа. Птицы ещё даже не думают заводить свои весёлые трели. Хочется поскорее солнышка поярче, щебета воробьёв в грязных лужах, первых набухших почек на тонких деревцах за окном… Но рано, пока рано. Сибирь только в предвкушении весны. Лениво глядя за окно на бело-серый пейзаж, вспоминаю недавние события.