В окружении высоких семиметровых стен по центру теснились стройные липы, которые отвоевали себе это пространство. Из благодарности за предоставленный кров, они протянули свои ветви и кроны, как огромную шляпу, далеко за стены, ограждая их от солнца, дождя, снега и ветра, чтобы сохранить память о немцах Волыни.
Парализованный я стоял перед этим памятником нашему прошлому, и горькие мысли охватили меня. Сколько жизни кипело в этих навечно построенных стенах? Вот место, где стояла великолепная церковь, чуть дальше небольшой холм, где когда-то жил пастор, слева куча щебня, что осталась от дома учителя, в котором я родился.
От всей колонии Геймталь сохранилось только 2 здания: старая школа и силосная башня, ни одного дома колонистов не сохранилось. Здесь всего одна короткая улица на 10 домов, в которых не живёт ни один немец. Для обучения по-прежнему служит школа, которая была построена колонистами в 1899 г. Здесь учатся дети украинцев. Подобно тому, как это было 100 лет назад у детей колонистов, – два класса в одной комнате с одним учителем.
Но вернёмся к семинарии. В понедельник 31 мая[31] 1910 г. выпускники отпраздновали окончание и прощание с Геймтальской семинарией. Её директор, пастор Юлиус Йохансон, пришёл в церковном облачении. Он вместе с учителями Майером и Хюбшером встал во главе колонны учеников, и все двинулись в церковь, где на этот праздник собралось много наших родственников и друзей. Здесь ученики были выстроены по росту перед алтарём.
Из дневника отца:
Пастор Йохансон сказал несколько строф, кантор Адам играл на органе. Затем он выступил с Посланием к Евреям 12: 1–2, где подчеркнул “Взирая на начальника и совершителя веры, Иисуса” и призвал всех бороться за Веру животворящую. Он также напомнил, что семинария, несмотря на возникавшие неприятности и заботы, принесла хорошие плоды. И что мы, благодаря Бога, должны быть благодарны и сберегательному фонду SWDV за появление семинарии и за возможность учиться в ней 2 года.
Он пожелал всем успехов на выбранном поприще и выразил надежду на то, что многие на этом не закончат, а найдут в себе силы и потребности продолжить обучение. После этого он выдал аттестаты, зачитывая их вслух. Потом было спето несколько песен, и наконец сияющим юношам было позволено упасть в объятия своих родителей, которые были вне себя от радости. Все покинули Церковь.
Я был уже у калитки, когда пастор окликнул меня и сказал: “Шульц, я хочу сразу направить тебя в Йозефштадт, но если ты хочешь, можешь в начале отдохнуть”.
Я проговорил: “Да, господин пастор, я бы хотел, по крайней мере, 2 месяца побыть дома. Я вам очень благодарен! Но вначале я бы хотел поискать возможность продолжить обучение на учителя”, и напомнил ему о попытке учителей, семинаристов и уважаемых родителей создать третий класс через центральный комитет образования. Трёхлетний курс должен был обеспечить выпускников правами учителя начальной школы. К сожалению, нам это не удалось.
После долгих поисков места для продолжения обучения, отец констатировал, что это не так просто, и что в этом году продолжить учёбу не удастся. Так как его ждали обратно на место приходского учителя на родине, он позволил себя уговорить, принял приглашение общины и подписал контракт.
Затем он отправился к пастору, который удостоверил его права. Эти документы, наряду с аттестатом, были отправлены в Житомир школьному инспектору для оформления приёма на работу. Пастор спрашивал его: “Будет ли в Каролинке лучше, чем в Йозефштадте? Восемьдесят рублей и дрова – очень маленькая зарплата за 10 месяцев работы в качестве приходского учителя