— И её бросило в фонтан, — подсказала я, припоминая минувшие события.

— Вижу, память твоя в порядке, — Праудмор улыбнулся, — это радует. Значит, ты помнишь об обещании?

— Я пообещала никому не рассказывать подробностей нашего разговора. Но согласия на подобную «подработку» не давала.

— Баш на баш.

Герцог бесцеремонно меня перебил.

— Что? — удивилась я.

— Я предлагаю взаимный обмен услугами. Ты — выполняешь мои поручения, а я оберегаю твою жизнь от кредиторов, поклонников, может быть, убийц, — он сделал многозначительную паузу. — Ведь кто знает, кому ещё ты перешла дорогу кроме жадной владелицы доходных домов Вабу Кованни.

— А если откажусь, меня вышвырнут на улицу? — задала риторический вопрос. А не получив ответа, вздохнула и обернулась к окну. Приятный и милый город. С виду и не скажешь о его тёмной стороне, лицезреть которую мне посчастливилось совсем недавно.

Впрочем, чувствую, это были лишь цветочки. А ягодки ещё впереди.

— Я согласна, но с условиями, — ответила не оборачивалась, сфокусировала взгляд на отражении стекла, где угадывались размытые контуры моего собеседника.

Герцог не перебивал, слушал внимательно и руки не распускал. Это радовало.

— За мою работу я буду получать, как и полагается, жалование, словно наёмный работник. В мои обязанности будет входить — поиск и получение информации определёнными методами, но без интима. Как и наши отношения должны быть исключительно рабочими без пересечения личных границ друг друга.

— А вот здесь смею не согласиться.

Сирейли всё‑таки возразил.

— Для виду наши отношения должны быть, простите за тривиальность, как у любовников или же влюблённых, дабы оправдать моё финансовое вложение хоть как‑то. Наши отношения должны выглядеть органично. В противном случае тебе будет крайне сложно заслужить доверие собеседников из числа прожжённых интриганов, хитрых и заносчивых аристократов.

— Но тогда ты промахнулся с моим званием. Кто захочет связываться с женщиной герцога, рискуя получить пулю в лоб?

— О, поверь, моя дорогая, многие… Едва я представлю тебя высшему обществу Мэнвуда как мою содержанку, не забыв, конечно, о небольшой доле небрежности в наших отношениях, у тебя отбоя не будет от кавалеров. Как минимум — ты станешь для них загадкой, которую они пожелают разгадать, как максимум… Вот тут я лучше промолчу, чтобы не ранить слух всякими пошлостями.

— Да, кстати, о пошлостях, — вовремя он мне напомнил об этом. — Их я не потерплю. Не хочу, чтобы меня представляли только как «ездовую кобылку». Уж если мы и будем разыгрывать содержателя и его содержанку, то изволь обращаться со мной уважительно. Будто тебе интересно не только моё тело, но и личность.

— Что ж, это условие мне понятно, — он кивнул, — каждый желает сохранить лицо, кем бы он ни был и чем бы ни занимался.

Козёл. Вот реально, гад, а?

— Я передумала!

Обернулась и гневно воззрилась на этого надменного упыря.

— А что я сказал не так? — изумился Праудмор. — Неужели я как‑то тебя задел?

Он поморщился. А я, глядя на его реакцию, невольно призадумалась. Не перегнула ли палку?

— Ты наверняка сама надумала себе всякого. — Герцог пожал плечами.

— Вот и нет, — воспротивилась его логике. — Твоя надменность чрезвычайно злит и даёт понять, будто для тебя мы все букашки.

— А разве не так? — галантный, обаятельный мужчина показал своё истинное «я». — И разве ты находишься в таком положении, чтобы меня упрекать? В моей власти сделать так, чтобы ты замолчала навсегда, но я, как истинный джентльмен, сделаю вид, будто не услышал неподобающие упрёки в свой адрес.

Вот оно. Меня поставили на место. Неприятное ощущение обиды кольнуло внутри, но ни один мускул лица не дрогнул. Что ж, лицемерить я умею. Для начала сделаю вид, будто покорно подчиняюсь его воле, раздобуду информацию. А уж после решу, стоит ли её передавать в точности, или слегка исказить, дабы навести на ложный след, например. Водить герцога кругами…