Потому что импринтинг – это не гость. Это хозяин. Импринтинг, друзья, – вот кто здесь главный. А всё остальное – разговоры о свободе воли, самореализации и каком-то там выборе – не больше чем застарелая пыль в этом биологическом урагане.

И тут начинается наш любимый человеческий трюк: а вдруг мы – исключение? Мы ведь, кажется, можем мыслить, выбирать, мечтать? Мы же не гусята, не медвежата, не волчата! Мы же читаем книжки и регулярно ходим на психотерапию. Мы ведь – осознанные. Мы ведь можем перепрошиться, правда?

Вот только… нет.

Мы, люди, сочинили себе уютную сказку о свободе воли, самосознании и самореализации – как ребёнок, накинувший на себя простыню и уверенный, что теперь он невидимка. Психологи возвели эту сказку в ранг искусства с лёгким флером философии, окрестив фантомы самопознания и роста звучным термином – личностное развитие.

Мы свято уверены: стоит только по-настоящему захотеть – и можно изменить своё поведение. Нам хочется верить, что сила желания способна перепрошить мозг. Что если хорошенько потянуть себя за волосы – вытащишься из болота, как барон Мюнхгаузен.

И да, эта вера выглядит внушительно. Почти благородно. Почти свято.

Но биология не впечатлена. Она смотрит на всё это с ленивым, чуть насмешливым снисхождением – как взрослый, слушающий, как пятилетний вдохновлённо объясняет основы квантовой физики. Трогательно. Но бесполезно.

Ау, самореализация! Блестящий термин для эгоистов, стремящихся элегантно оправдать своё хочу. Эти понты – чистый продукт воображения. На деле – это театр, где каждый из нас с серьёзным лицом играет сценариста, забывая, что реплики уже давно написаны инстинктами. Мечты, цели, амбиции – по сути, всё это вариации одного и того же глубинного алгоритма: попытки доказать окружающим (и себе заодно), что ты не просто ходячий генетический набор с паспортом. Что ты умнее соседа.

А если копнуть глубже – никакой ты не режиссёр своей жизни. Ты – вечный статист. В великой, бессловесной пьесе природы. Всё, что мы гордо зовём свободой выбора и свободой воли, – на деле всего лишь инстинкты, загримированные под рациональность. Чуть изысканнее, чем у собаки, чуть амбициознее, чем у воробья.

Разве что теперь в этом спектакле появились костюмы, грим и красиво оформленные слова.

И всё бы ничего – если бы не одно но: людям невыносимо, когда за них уже всё решено. Наша так называемая свобода – это умело замаскированный блеф. Прямой эфир шоу под названием жизнь, где игроки искренне уверены, что могут менять правила. Но они даже не подозревают: за этим шоу стоит генеральный продюсер.

Биология.

Самая неприятная часть? Она не скрывает свою роль. Просто никто не читает титры.

Но даже это знание – о своей несвободе – мы умудряемся использовать в попытке выделиться. Стать осознаннее, выше, лучше остальных. Как будто признание собственного автоматизма делает нас чуть менее автоматическими. Мы строим из этого новую идентичность. Я не как все. Я понял. Я проснулся. Только вот проснувшийся тоже идёт по заранее натоптанной тропе – просто в рубашке другого цвета и с модным словом инсайт на устах.

Эй, самопознание! Ты ли это опять? Реклама новой версии старого инстинкта, только теперь с интерфейсом минимализма, практик внимательности и чашечкой матча латте.

Но давайте будем честны: мозг – не ищущий истины философ. Он просто алгоритм, жадный до выживания. Он создаёт иллюзию выбора не для того, чтобы мы были свободны, а чтобы мы функционировали. Чтобы хоть как-то мирились с абсурдом.

Смысл жизни? Да пожалуйста, ищите и обрящете. Цель, предназначение, высшая миссия? Вот, держите и стремитесь, только не мешайте биохимии делать своё дело. И пока мы произносим на тренингах вдохновлённое