В то же время официальные данные свидетельствуют, что уже в последней трети ХIХ в. в судах имелось много дел по обвинению крестьян в оскорблении особы государя императора и членов императорского дома. В «Своде законов уголовных», изданных в 1866 г., статьи 241–248 квалифицировали эти поступки как государственное преступление. Среди этих дел, рассматривавшихся в Московской судебной палате, 61 % был возбужден по поводу «преступлений», совершенных крестьянами.161В фонде канцелярии Тверского губернатора за 1887–1895 гг. сохранилось более 20 дел-донесений уездных исправников об оскорблении крестьянами особы императора Александра III. Это выразилось в произнесении неприличных или дерзких слов. Например, в донесении Бежецкого уездного исправника 26 марта 1887 г. губернатору отмечалось, что во время работы в амбаре местной купчихи в ответ на слова крестьянина, что «надо благодарить Бога и царя, что Бог уродил хлеб, а царь сбавил подати», другой крестьянин выругался в адрес царя и сказал, что «лучше бы он мне на одну душу земли прибавил», за что и был посажен под арест на семь суток. Другой крестьянин произвёл оскорбительное действие по отношению к портрету Александра III. Крестьянин Старицкого уезда, выпив стакан водки в трактире, выругавшись в адрес Николая II, заявил, что «никаких милостей молодой государь не даст». Свой поступок объяснил тем, что во время перевоза через Волгу утопил 21 пуд баранины, после чего с горя и напился.162

Содержание дел по оскорблению особы государя показывает, что разговоры и споры о царе среди крестьян становятся обычным явлением и ведутся в различных общественных местах: трактирах, ярмарках, сельских сходах. Среди обвиняемых в оскорблении царя в основном фигурируют «раскрестьяненные» крестьяне: отходники; лица, проживающие в городе, но приписанные к сельскому обществу; сельские люмпены; кабатчики; мелкие скупщики и перекупщики. Свидетелями, а иногда и доносчиками, как правило, выступали «истовые» крестьяне – домохозяева, имеющие земельный надел. Эти факты свидетельствуют, что в сознании некоторых крестьян в конце ХIХ в. происходит десакрализация образа царя как Божьего избранника, когда идеальный образ царя уже не соответствовал ожидаемому и реальному образу государя. Отдельные крестьяне выражают недовольство или даже враждебность к царю в форме бытовой ругани.

Таким образом, сельская община в пореформенной деревне представляла собой особый социум и была типичной формой хозяйственной и общественной жизни крестьян в доиндустриальном обществе. Особенностью деревни центральных губерний в конце XIX в. была занятость крестьян неземледельческими видами деятельности: кустарными промыслами и отходничеством в города, в промышленность и в сферу услуг. Отходничество в города расширяло кругозор крестьян и повышало общий уровень культуры, делало их восприимчивыми к новым ценностям и элементам городской культуры. В тех селениях, где крестьяне были втянуты в отходничество и в рыночные отношения, наметились перемены в крестьянском укладе жизни и в межличностных отношениях в общине. В деревне стал формироваться этос богатства. Теперь на статус крестьянина в общине влияли не возрастные, а социальные факторы. Всё это расшатывало традиционные устои общины, представления крестьян о собственности и богатстве. Однако общинные архетипы: поведение, социальные представления, духовные ценности и идеалы сохранялись еще длительное время. Одно из последствий отходничества – протест части молодежи против общинных порядков, который иногда приводил к девиантному поведению: пьянству и хулиганству.