И думаешь о сердце, как в награду —

Сложил своё имущее – под сталь,

Увековеченное пользой на сомнениях,

Ты нежилое слово – на вуали,

Её – причины думать вдалеке.

Устав, высматривая пошлостью – огни,

Идущей робостью – увиливают правом —

Несметные обоймы, как и мы —

Над прошлым чувством, повернувшим взглядом,

По вечной прозе – линии листа,

Моей причины, в чувствах – открывая —

Ту невидаль, от сердца на кону,

Отродья боли из причины – жить.

Не уходя – поторопись ночами,

Из чувственной тоски своей печали,

Сомнению не дай вонзить – клинок,

В потере разума над одинокой – стаей —

Вороньих глаз и смерти – нам в лицо,

Пока ты ожидаешь ей – детали.

Обдумай прошлым – мысленное я,

Не сожалея принимай – свою награду,

Что в мыслях обратила – рукава,

Перед созданием фортуны – у начала,

Сплелись искомое и точное – тогда,

По счастью философского устоя,

Им верить не спешила мода – вспять

И, говоря, лишь отражала смерти – полдень.

Уча истории причины – помолчать,

В тебе, известной праздником – когда – то,

Над прошлым обещанием – сказать,

Что ты её нелепая – пощада,

Всё целишь лаской пороха – внутри

И, цельность – обещает нам прощаться,

Ты не вернёшься в думах – позади

И временем на том обрывке – счастья.

Странное поле старения

Задумал идеальный, оцепив уют —

Страданий чести в почерке – старик,

Прохожий век уводит – на родник

И говорит, что юностью исчез он,

Но падая – споткнулся на виду,

От обездоленного посоха – страдания,

Что счастьем обнажила меч – молчания —

Твоя природа воли – за уют.

Сбегаются к тебе уплатой – прежних —

Трагедии и параллели жалкой – тени,

Не видим их – оценщик из потери —

Он страху – нежилое на цепи,

За странной маской окружили – мы —

Уют – из постороннего сомнения,

Дожить бы до итога – их игры,

Не понимая старости черты,

Её фигуры длящейся из – тени.

Простил прохожим веком – господам —

Причину катастрофы до последнего —

Источника культуры в смерти – глаз,

Не забывают их – причиной уводя —

Туда, где нет ещё – души рождения,

Под старостью испепелил их – фарс,

Он труден в чести – признака ума,

Достигнут обездоленным, за нас

И движет сном – лишённых параллели,

Таких же стариков – на волю права.

Она в господстве пропадает – завтра,

Ликуя честью большего – звена,

Что мы теперь – всегда одна война,

Просили странных рук пути – обратно,

Исчезли, зная в лирике – на толке,

Что обездвижен иллюзорный – только,

Он в памяти хранит – испуг мечты.

Страдает жизнью старого – мотива —

Твоя любовь и мне она – обычно,

На небе преподносит – счастье мило,

Ты форма философской неги – прошлого,

Уходишь, из обычных дней – печали,

Источника культуры, где встречали —

Погоду символизма мёртвой – тени,

Не выпавшие неги нам – за временем.

Философский забытый договор

Печаль – снимает маски и вину,

Надолго ждёт у сочности – умом —

Проклятье времени – увиливая в том,

Надсмотрщиком искусственной души,

Но дела нет – у потерявшей лжи —

Её восторга плыть – к себе водой,

Пролитой честью забытья – внутри,

Шагая исподволь курьёзам – за бедой.

Нам смотрит философский – господин —

Один – вокруг и мыслью на плече,

Укажет сердце в длительной – свече,

Ей, всхожим тоном – диалекты – раны —

Испили час негодных – за умом,

Простили сумму договора – лишним,

За этой тьмой – негоже к одному —

Искать судьбу итога – ей к отличному —

Искусству памяти – за договор идей.

Пусть ты несчастен в проводах – беды,

Так искупай иллюзии – в воде,

Своей системы мира – перед счастьем,

В печали частью большего – к тебе —

Утроит день за отблеском – причины,

Что было там забыто и почило,

По роли философских стен – уже.

Снимали маску нежели – в начале —

Одни и те же мысли, им теперь —

Ты ожидаешь почерк – от отчаяния,