Он умом готов в природу – скалиться,

Отнимая ветер сквозь – оскал.

Шёпот смысла в тоннах – не ему —

Понимает свод пути – в войну,

Отличаемой зеркальной пустоты,

Небывалой личности у мнения – свободы,

Но забыл и этот призрак – моды,

Что ходить узором – пройденного я,

В городских пейзажах – смерти лиц,

Не твоя условная печаль – искусства,

Смотрит в том и ежели – молчит —

Пустозвонно в мире чалых – свету,

Отражённых волей смерти – грёз,

Мании аналога, им слиться —

Ты хотел, на сотнях слов – позора.

Не утратил землю формы – лжи,

Но и та надежда смыта – грязью,

На проталине у собственной – души,

Нет ей права отражать – последний,

Век узора самомнений – пользы.

Что идёт и верхом нежилой – борьбы —

Умирает в той войне – цинизма,

Зная этот миф о праве – лишнего —

Умирать под тонной мнений – лжи.

Секундант прочитавшего чуда

Оторванный – миром пустого взросления,

Немыслим – искусству авралом потери —

Несёт идеальный пример, на неделе —

Свои постоянные вечности – сны.

Они – убирают пустое течение,

Порока в простившем культуру – наследии,

Изнеженной маски на том – горделивом,

Предательском имени формы – забот.

Ушли, как оставили смертью – позора —

Свои несмышлёные тяги – к науке —

Пути секунданта, под сложностью скуки —

Внутри, одолевшего мира – чудес.

На сладком одре измождения – трона,

Он прыгал, что тенью немой – передачи,

По тонкому качеству – новой удачи,

Где смыслом не найденной – воли души —

Оплакивал трон секунданта – природы,

Оторванной миром детали – в причине,

Не быть бы ему – утолённым наукой,

Но завтра формальностью – прятать войну.

Что цифры сложили под лёгким – узором,

Не найденной вечности – мира тупого,

Ты волю прочёл и осталось – немного,

Оставить на цифрах взросления – нам.

Пути идеального света – культуры,

По тем необычным игры – лабиринтам,

Пускает у вдоха – часы диктатуры —

Сплошное довольство укора – из тех.

Секундами сплоченных сказкой – уюта,

Программы задетого сном – эпиграммы,

На жизнь отражает скупое – довольство,

Чтоб выдержать этот – покой от чудес.

Где – ты же, на трон понимаемой – рамки —

Спускаешь иллюзии милой – работы,

Оставь эти вехи, за кромкой которых —

Не пройден твой сон – философии моды.

Не вынес судьбы и забился под цифру —

Спокойный порок очумелого – смысла,

Не ждать ли ему – испытание в муках,

Откуда на трон – не взобраться, увы?

Собственник из нежилой провинции

Хрусталь поднимает слёзы – одному,

Противному чувству – из дали никчёмной,

Оценки фатального мира, к нему,

Уже пережитому праву – достатка,

Чтоб стиль философии – выдержал тьму,

Любуясь культурой понятия – масс.

Ты держишь орла без: чудес и прикрас,

Внутри отражая сомнение – яд,

Об этом устройстве – ему говорят —

Сплошные угодные ветви – противной,

Пути ожидания формы – наивной,

Бороться, что снова поймать – на виду —

Духовное племя разбитой – души,

Истории нищего смысла – раздора,

На крайней поруке из чалого – вздора,

Попутной любви на: делах и руках.

Ты собственной масти – удобный гарант,

Спросило ли время о пойманном – счастье,

Одно – интенсивное поле причины —

Считать нежилым – свой упадок внутри.

В земле, что нашла одичание – миру,

Простила, но формой любви – философии —

Ты строишь провинции – нового света,

А правом искусства стяжаешь – войну.

Остались на ней, неоцененной – масти —

Твои идеалы пути – изумлённых,

Им также опишет сюжет – «на бывалых»,

Не найденных правом достатка – «плохих»,

Любуясь на них – ты очерчен моралью,

И нет идеального мира – раздолья,

Когда негодует провинции – горе,

О собственной жизни – внутри нежилого.

Поколению чувств

Несметный порох тает – на виду,

Одна иду и поворачиваю – взгляды,

Им говоришь: «Сегодня не приду..» —