) и интерактивных ТВ-шоу вроде «Похудение на скорость: побеждает стройнейший!» (The Biggest Loser), где участники с избыточным весом соревнуются между собой, стремясь похудеть.

Эксперименты Стэнли Милгрэма в области социального конформизма показали следующее: когда все наши сверстники делают одно и то же, будь то набирание или потеря веса, или же нечто более рискованное, например, играют с электрическим током, единообразие образцов поведения в нашем окружении оказывает сильное влияние как на наши бессознательные привычки, так и на сознательные решения. Многие исследователи отмечали, что сила социального влияния может спровоцировать как хорошее, так и плохое поведение и воздействовать на наши поступки самым невероятным образом. В следующей главе мы увидим, как можно при помощи стимулов социальной сети изменять рамки восприятия и как использовать этот инструмент для формирования потока идей. Мы увидим, что изменение потока идей посредством социально-сетевых стимулов намного эффективнее помогает изменить поведение, чем традиционный метод использования индивидуальных стимулов.

Рис. 4. (По материалам Нобелевской лекции Даниэля Канемана): у человека имеются две системы мышления: более древняя основана на ассоциациях и опыте (“быстрая”), более поздняя (“медленная”) базируется на внимательности и системе правил.

В исследованиях «Социальная эволюция» и «Друзья и семья» люди образно сближаются с моряками. Мы плывем по волнам идей – примеров и историй из жизни тех, кто нас окружает; поток, в котором мы движемся, формирует наши привычки и убеждения. Мы можем сопротивляться течению, если попытаемся, и даже войти в другой поток, но наше поведение по большей части формируется идеями, которые мы воспринимаем. Поток идей в выбранном направлении объединяет нас, образуя некий коллективный разум, чья архитектура – взаимное обучение между нами и нашими сверстниками.

Однако большинству из нас не по себе от такой картины. Где же наши принципы? Наши моральные ценности? Где, наконец, индивидуальное мышление и система личных убеждений? Чтобы понять роль разума в потоке идей, нам необходимо распутать и проанализировать непростую проблему того, как образуются привычки и убеждения.

Ключ к решению этой загадки можно найти в исследованиях нобелевских лауреатов психолога Даниэля Канемана и основоположника искусственного интеллекта Герберта Саймона[68]. Каждый из них признает модель человеческого разума с двумя типами мышления: быстрый, автоматический и в большей мере бессознательный режим с одной стороны и медленный, рассудочный и по большей части сознательный – с другой[69]. Если объяснять вкратце, то быстрое мышление задействует наши привычки и интуицию, в основном используя ассоциативные связи из полученного нами опыта и того, чему мы научились, наблюдая за другими. А медленное мышление задействует рассудок, комбинируя наши убеждения так, чтобы мы могли прийти к новым умозаключениям. (Подробнее см. в Приложении 3: Быстрое и медленное мышление и свободная воля)

Многие удивляются, когда узнают, что для решения многих задач лучше использовать быстрое мышление, а не медленное[70]. Если проблема сложная и связана с координацией различных задач, ассоциативные механизмы быстрого мышления, как правило, работают эффективнее более медленных мыслительных механизмов. Это особенно заметно в тех случаях, когда время на принятие решения ограниченно. По этой причине многие учение считают, что большая часть всего нашего повседневного поведения обусловлена быстрым мышлением – у нас в прямом смысле нет времени на то, чтобы продумывать действия посредством медленного мышления.