65. У нас общие корни и схожее, при всех различиях, направление развития Римской Католической Церкви и церковных общин Запада, истоки которых – в Реформации. Отсюда их общая характеристика «прозападности». Поэтому названные выше различия, хоть и существенные, не исключают взаимовлияния и взаимодополнения.
Именно внутри Церквей и реформированных общин зародилось экуменическое движение. В это же время, в январе 1920 года, Вселенский Патриархат выразил пожелание создать некую форму сотрудничества между христианскими конфессиями. Этот доказывает, что вовсе не культурные взаимосвязи играют здесь решающую роль. Важен прежде всего вопрос веры. Молитва Христа, нашего Единого Господа, Искупителя и Учителя, за всех радеет одинаково – как на Западе, так и на Востоке. Она обязывает нас оставить разделения и заново обрести единство; и пусть горький опыт разделения станет импульсом к этому.
66. II Ватиканский Собор не предлагает никаких «описаний» христианства после Реформации, ибо «эти Церкви и церковные общины (…) значительно отличаются не только от нас, но и друг от друга» в силу «разнообразия в своем возникновении, вероучении и духовной жизни»>111. Кроме того, данный Декрет утверждает, что экуменическое движение и стремление к согласию с Католической Церковью возобладало далеко не повсюду>112. И, однако, Собор призывает к диалогу.
Соборный Декрет, далее, желает «дать определенные указания, которые могут и должны стать основанием для такого диалога и побудить к нему»>113.
«Наша мысль обращается к тем христианам, которые открыто исповедуют Иисуса Христа как Бога и Господа, Единственного Посредника между Богом и людьми, во славу Единого Бога, Отца, и Сына, и Святого Духа»>114.
Эти братья живут любовью к Священному Писанию и почитанием его. «Призывая Святого Духа, они в самом Священном Писании ищут Бога, словно говорящего с ними во Христе, пророками предвозвещенном в Слове Божием, ради нас воплотившемся. В Писании они созерцают жизнь Христа и то, чему Божественный Наставник учил и что Он совершил ради спасения людей, особенно же тайны Его смерти и воскресения (…). Они утверждают Божественный авторитет Священных Книг»>115.
Но в то же время они «отлично от нас (…) понимают взаимоотношения между Писанием и Церковью, в которой, согласно католической вере, аутентичное Учительство занимает первостепенное место в изложении и проповеди писаного Слова Божия»>116. Несмотря на это, «Священные Речения являются в этом диалоге превосходным средством в могучей руке Божией для достижения того единства, которое Спаситель предлагает всем людям»>117.
Кроме того, таинство крещения, общее для всех нас, устанавливает «сакраментальные узы единства, существующие между всеми возрожденными через него»>118. Богословский, пастырский и экуменический контекст, подтверждающий единое крещение, весом и важен. Хотя само по себе крещение есть лишь «начало и исходная точка», это таинство «направлено к полноте исповедания веры, к полному включению в установление спасения, которого пожелал Сам Христос, и, наконец, к полному внутреннему вхождению в евхаристическое общение»>119.
67. Вероучительные и исторические разногласия, возникшие в период Реформации, касались природы Церкви, ее таинств и рукоположения священства. Поэтому Собор настаивает на том, чтобы предметом диалога стало вероучение о Вечере Господней, о прочих таинствах и почитании Бога, а также о служении в Церкви