В данном случае речь идет о конкретном бытии, каким является человек с присущим только ему действием. Поэтому именно «поступок» в терминологии схоластов определяется как actus humanus, а еще точнее – как actus voluntarius[13]. Он является конкретизацией свойственного человеческой личности динамизма и поэтому же совершается способом, свойственным свободной воле. Это свойство, на которое указывает прилагательное voluntarius, решающим образом воздействует на саму суть поступка, а также на его принципиальное отличие от действий других субъектов, которые не являются личностями.

В свете всей аристотелевской и томистской концепции бытия слову actus всегда присуще тесное сцепление с соответствующим ему potentia. Оно указывает на потенциальную основу актуализации, в силу чего actus humanus заключает в себе человека как субъекта, который действует, а опосредованно охватывает и его потенциальность как источника действия. Еще точнее это доказывает выражение actus voluntarius простым указанием на власть, которая является динамической основой сознательного действия – основой поступка.

Власть эта – свободная воля. Определение voluntarius говорит еще и о способе реализации поступка, чему до некоторой степени отвечает слово «добровольный», посредством которого мы хотим подчеркнуть, что для актуализации свободной воли препятствий нет.

Тем не менее термин actus humanus является уже определенной интерпретацией поступка как сознательного действия, тесно связанной с философией бытия. Эта интерпретация по-своему идеальна. В ней содержится вся совокупность опытных фактов и заключается то, что для них существенно и по возможности глубинно. В некотором смысле не может быть другой интерпретации человеческого поступка, ибо, вероятно, нет концепции, которая была бы настолько приспособлена к постижению его насквозь динамического характера, насколько и его сплоченности с человеком как личностью. Представляется также, что все попытки подойти к этой проблематике (со всем тщанием вникнув во всю полноту ее сущностных компонентов и фундаментальных связей) должны – так или иначе – вобрать в себя то философское содержание, которое заключено в выражениях actus humanus и actus voluntarius. Оно лежит и в основе попытки, которую предпринимаем мы в настоящем исследовании (в дальнейшем мы собираемся его расширить и осветить с различных сторон).

Стоит, однако, заметить, что эта историческая концепция скорее предполагает человека-личность как источника поступка, тогда как в избранном нами направлении поисков речь больше идет о выявлении того, что предполагает концепция actus humanus: ибо поступок в то же время является и источником познания личности^>11.

Сам по себе поступок как actus humanus призван способствовать мыслительной и познавательной актуализации той потенциальности, которая его предопределяет и которая находится у его истоков. Ведь это – потенциальность личностного бытия, сам же поступок трактуется не только как actus humanus, но и как actus personae. В нашем подходе к личности через поступок мы намереваемся сохранить ту основную философскую интуицию, которая представляется незаменимой, когда речь идет о постижении и философской интерпретации всякого динамизма, а стало быть также и динамизма поступка или сознательного действия. Мы хотим как можно полнее и более всесторонне обозначить динамизм, ибо только таким путем можно выявить действительность личности в целом.