Судьба венец с тебя срывает.
Чтобы, ликуя, венчать другого.
К Фортуне
Богиня! Ты, что царствуешь в Антии!
Ты властна смертных с низшей ступени ввысь
Вознесть, и гордые триумфы
В плач обратить похоронный можешь.
К тебе взывает, слезной мольбой томя,
Крестьянин бедный; вод госпожу, тебя
Зовет и тот, кто кораблями
Критское море дразнить дерзает.
Тебя страшится дак и бродячий скиф,
10 Народы, грады, страны, надменный Рим,
И мать восточного владыки,
И беспощадный тиран в порфире
Трепещут, как бы дерзкой стопою ты
В дворцы не вторглась; как бы толпа, сойдясь,
«К оружью!» – не звала, «к оружью!»
Медлящих граждан, чтоб власть низвергнуть
И Неизбежность, верная спутница,
Перед тобой в железной руке несет
Стальные гвозди, крючья, клинья,
20 Скобы кривые – для глыб скрепленья.
А за тобою – Верность с Надеждою
В одежде белой, душ утешители,
В тот час, как в гневе ты оставишь
Взысканных домы, облекшись в траур,
И разбежится челядь их низкая.
Уйдет подруга, хитрый покинет друг.
Допив вино, сцедив осадок.
Друга ярмо разделять не склонный.
Храни ж, богиня, Цезаря за морем
30 В войне британской! Юношей свежий рой
Храни, чтоб рос он, страх внушая
Красному морю, всему Востоку!
Увы! Нам стыдно братоубийственных
Усобиц наших. Чем не преступны мы?
Чего еще не запятнали
Мы, нечестивцы? Чего из страха
Пред высшей силой юность не тронула.
Дала пощаду чьим алтарям?.. О, пусть
Ты вновь мечи перековала б
40 Против арабов и массагетов!
К Плотию Нумиде
Фимиамом, и струнами,
И закланьем тельца, жертвою должною,
Ублажим мы богов за то,
Что Нумиду они к нам из Испании
Невредимым доставили.
Всех лобзая друзей, больше чем Ламию
Никого не лобзает он,
Помня, что при одном дядьке взросли они,
Вместе в тогу оделися.
10 Ныне белой чертой день сей отметим мы!
Пусть амфоры чредой идут,
Пляшут ноги пускай, словно у салиев.
Пусть в фракийском питье наш Басс
Дамалиде не сдаст, жадной до выпивки;
Пир украсят пусть груды роз,
Зелень мирты, и в ней – лилия бледная.
Все стремить взоры томные
К Дамалиде начнут, но Дамалида лишь
К полюбовнику новому
20 Будет жаться тесней, чем сладострастный плющ.
К пирующим
Теперь – пируем! Вольной ногой теперь
Ударим оземь! Время пришло, друзья
Салийским угощеньем щедро
Ложа кумиров почтить во храме!
В подвалах древних не подобало нам
Цедить вино, доколь Капитолию
И всей империи крушеньем
Смела в безумье грозить царица
С блудливой сворой хворых любимчиков
10 Уже не зная меры мечтам с тех пор,
Как ей вскружил успех любовный
Голову. Но поутихло буйство,
Когда один лишь спасся от пламени
Корабль, и душу, разгоряченную
Вином Египта, в страх и трепет
Цезарь поверг, на упругих весла?
Гоня беглянку прочь от Италии,
Как гонит ястреб робкого голубя
Иль в снежном поле фессалийском
20 Зайца охотник. Готовил цели
Он роковому диву. Но доблестней
Себе искала женщина гибели:
Не закололась малодушно,
К дальним краям не помчалась морем.
Взглянуть смогла на пепел палат своих
Спокойным взором и, разъяренных змей
Руками взяв бесстрашно, черным
Тело свое напоила ядом,
Вдвойне отважна. Так, умереть решив,
30 Не допустила, чтобы суда врагов
Венца лишенную царицу
Мчали рабой на триумф их гордый.
К прислужнику
Ненавистна, мальчик, мне роскошь персов,
Не хочу венков, заплетенных лыком.
Перестань искать, где еще осталась
Поздняя роза.
Мирт простой ни с чем не свивай прилежно,
Я прошу. Тебе он идет, прислужник,
Также мне пристал он, когда под сенью
Пью виноградной.
Книга вторая
К Азинию Поллиону
Времен Метелла распри гражданские,
Причина войн, их ход, преступления,
Игра судьбы, вождей союзы.
Страшные гражданам, и оружье,
Неотомщенной кровью залитое, —
Об этом ныне с гордой отвагою