10 августа 1638 года Феофан пишет государю: «Пишем и извещаем, благочестивейший царь и великий князь Михаил Феодорович всея Руссии, о том, что писал есмя, как турский царь на самый свой праздник, февраля в 7 день, велел удавить брата своего, а ныне пишем, что преже того, как пошол турской царь в Кизылбаши, марта в 1 день, и после себя велел задавить двух братов своих, чтоб их не посадили на ево место. А сказывают, что еще у него остался меньшой брат, – а своих детей у него не было, один сын и тот умер»[54].

С греком Иваном Петровым Феофан писал государю 20 сентября 1638 года, извещая его о насильственной смерти Константинопольского патриарха Кирилла Лукариса. Он так описывает смерть знаменитого константинопольского первосвятителя: «Стараго патриарха Кирилла поклепали и огласили визирю Байрам-паше, будто он изменник. И тот визирь, Байрам-паша, будучи советник веррийскому митрополиту Кириллу (известному врагу Лукариса и претенденту на Константинопольский патриарший престол), донес турскому царю, и турской царь дал им наказную грамоту к каймакану. И как они ту наказную грамоту принесли во Царьгород и взяли потом патриарха стараго и засадили его на беломорской башне. И после того не во многие дни предали его смерти и вкинули его в море, а море его на берег выкинуло. И некие православные христиане, сыскав тело его, похоронили, а бывшаго веррийскаго митрополита Кирилла советники его насильством на патриаршестве посадили. А мы были в те поры в Брусе-городе для дела Святаго Живодавцева Гроба, а Александрийский патриарх Митрофан был в те поры здесь, и он, видя такую его напрасную смерть, тому удивился. И тот бывший веррийский митрополит прислал по нас, чтоб нам с ним вместе служить, и мы не хотели с ним служить, и он учал на нас грозиться нечестивыми агаряны». Затем Феофан переходит к сообщению разных политических вестей. «И в те дни вскоре пришли вести, – пишет он, – что Байрам-паши не стало, а о том нам не ведомо, своею ли смертью или от царя умер. А царь-салтан Мурат ныне воюет пред Богдатом, а сказывают, будто он возмет Богдат, а подлинно не ведомо для того, что ныне зачинаетца война вначале. И еще буди ведомо царствию твоему, что веницейскаго агента в великом береженье держать для того, что ходили 18 каторг барбарейских под веницейскую землю и разорили многия села, а побрали живьем полону 6 тысяч [С. 86] и болыии; и как проведали веницейские каторги малые и большие, и они за ними гонялись до города Авлона, и отбили у них под Авлоном городом полон свой и каторги у них взяли. А из города по них из наряду стреляли и веницейские люди, напротив, по городу стреляли и городовую стену попортили и прочь отъехали. И после, их люди барбарейские, приехав в Царьгород, и били челом на веницейских немец и по их челобитью писали к царю. И как услышал турской царь зело роскручинился о том, что они по городу стреляли и городовую стену порозбили, а каторги побрали, потому что они имели между собою записи от прежних царей в том, буде поймают барбарейских людей за рубежем, и им было вольно их казнить и в полон имати, також и барбарейским людем над веницейскими. А о том нам подлинно проведати невозможно, как турской царь сам приедет и о которых нам вестях писать невозможно, и о тех будет рассказывать наизусть Иван Петров. – И аще произволит ведати царствие твое о Святом Гробе и о Вифлиеме – и Вифлиомом турской царь всем нас пожаловал»[55].

4 апреля 1641 года Феофан писал государю с греком Фомой Ивановым: «Аз еще пребываю в Цареграде для некиих дел, что имеем для Святаго Живодавцова Гроба, и объявился нам от вас частный господин Фома и сказал нам о многолетном здравии великаго вашего царствия, и мы возрадовались есми зело. И посем сказал есми, что он хочет ехать к вашему царствию о многих нуждах и делех объявити великому вашему царствию, и написали есми [С. 87] сию грамоту, а о множестве писати не можно, а расскажет он изустно, что он видел, и мы ему наказывали о всем. Еще некий архимандрит Амфилохий, что имел я его прежде сего у Святаго Гроба, и он, от меня сбежав, пристал к прежнему патриарху Кириллу (Лукарису) и посылал его двожды к вашему царствию, а ныне он ни у Цареградскаго патриарха, ни со мною у Святаго Гроба. Еще он пишет и посылает к вам, государю, грамоты от нас обоих патриархов с ложью многою, и ему б не верити, а сказывают, что еще от него пострадал Иван Петров и иные многие и он есть недобрый человек. – Да оберегайте и призирайте ваши дальные украинные места, многие изменники идут до вашея украйны до самого Терека, а вы оберегайтеся неоплошно, и ныне о сем пишу»