– Ты красиво уложила волосы, мама: всегда так накручивалась, когда мы собирались по праздникам.

– Тихоня, я стремилась порадовать тебя. Мне точно идет? – Лина поправила рукой каштановый локон.

– Мама, ты восхитительна! – ответил с нарастающим комом в горле Прост и продолжил: – Ты в любимой рубашке, папа.

– Сынок, я клетку и короткий рукав променяю только на китель. Ты сам в курсе.

– Знаю, папа, – отпрыск заплакал.

– Не печалься, Тихон. Мы всегда рядом, – проворковали родители.

– Мама, папа, я… Можно вас расцеловать?

Родители улыбнулись и прижались к сыну. Прост поцеловал маму в горячую щеку и поправил ее шейный шелковый платочек с рисунком и брошь с греческим профилем из белой кости, а затем вжался в колючую щеку отца. Старики пахли ладаном.

– Ну как вы здесь? – спросил ребенок.

– Скучать – это не про нас, – начал Рогин. – Мы твои ангелы‑хранители. Вот недавно ты попал в передряги, а теперь снова в строю. Ты слышал про наш сад «Яблоневый» по эту сторону реки Снов. И бабка, и дед твой, да все предки твои трудятся и отдыхают в нем. Какие лучи радости греют там!

– Мы так легки, Тихон. Нам так спокойно. Мы не ведаем боли. Счастье внутри и вокруг! – дополнила Лина.

– Это так хорошо, что вы есть и что у вас все хорошо, – сказал Прост. – Как бы я хотел вот сейчас к вам, в этот сад…

– Не стоит торопить события, сынок, – сказал отец. – Ты еще не выполнил свою миссию.

– Я так устал без вас, мама, папа… – Тихон положил руки на плечи родителей и прижал стариков к себе.

– В твоем мире время летит намного быстрее, – сказал Рогин.

– Давайте просто посидим: я хочу смотреть и смотреть на вас…

Он переводил взгляд с мамы на отца, с одного родного лица на другое: тонул, как в пучине морской, в их добрых глазах, разглядывал морщинки. А потом мама и папа стали таять, как сахарные человечки. Прост всем телом тянулся к ним. Но тут же почувствовал покой внутри, опустился на скамейку, сомкнул глаза, а очнулся в подвале. В стороне Оля разговаривала со связной, оплачивала сеанс.

– Все прошло хорошо? Ты видел родителей? Поговорил с ними?

– И видел, и говорил… Тебе непременно нужно встретиться со своими стариками, Оля.

– В студии все расскажешь поподробнее.

– Закинуть бы в желудок что‑нибудь.

– Сейчас запрягу Эльбруса, – улыбнулась Ольга.

И они пошли по солнечной марсианской улице, зажатой между уходящими к куполу небоскребами, к ближайшему кафе «Круассан».

***

В свои законные выходные Тихон иногда в одиночку наведывался в клуб «Новая Земля», а в это время Ольга зависала в интерактивной колониальной библиотеке (КБ12 № 37). Как не уставал напоминать Одиноков, порой нужно побыть врозь, чтобы соскучиться.

Прост со шлемом на глазах комфортно расположился в одноместной капсуле виртуальной реальности «Пилигрим‑1» и через пару минут уже перенесся в искусственный ночной порт «Улов».

Желтый свет подвешенных на звенящих цепях фонарей с пирамидальными плафонами падал на проржавевшие до дыр причалы. Около них зависли трапециевидные корабли «Адмирал Рон‑цы», «Адмирал Кинт‑зы» и другие. Они короткими днищем и килем едва касались угольной морской волны. Пенистые гребни чуть омывали борта из стальных пластин, прикрученных к прочным каркасным балкам. Из правого и левого бортов торчали стволы семидесятитрехмиллиметровых пушек «Трезубец Посейдона». На палубе возвышался застекленный куб – рулевая, или капитанская, рубка, освещенная изнутри холодным раздражающим светом лампы. Суда тянулись до самого горизонта, и линия фонарного света тоже. Самые дальние парящие суда были лишь черными кляксами на пожелтевшей бумаге.