Нок сбросил обувь, стянул носки и поднял правую ногу на колено левой. По-взрослому здоровенная лапища была теперь размером почти с детскую лыжу (и такая же плоская), но шрам действительно обнаружился – на подошве, чуть пониже большого пальца, виднелась белая тонкая линия в форме рыболовного крючка. Нок провел по ней пальцем. В дюйм длиной, едва заметно выделяющаяся, почти такая же по цвету, да и заглядывать туда раньше не приходило в голову… Однако, поставив ногу обратно на песок, Нок откинулся на спинку, чувствуя удовлетворение. Шрам был физическим доказательством того, что в памяти все еще сохранились какие-то моменты, которые только предстоит раскопать. Есть много разных способов вернуть себе ощущение, что Пат где-то рядом. Нужен лишь какой-нибудь толчок…

Когда Нок вернулся домой, отец еще храпел на диване. Люк, вероятно, тоже пока не проспался и продолжал лежать на крыше, свернувшись клубком. Мама сидела на своем обычном месте за кухонным столом, прихлебывая кофе и аккуратно орудуя карандашом в раскраске для взрослых.

– Здравствуй, милый… – Во взгляде на вошедшего через заднюю дверь сына читалось удивление. – Рано ты сегодня.

– Привет, мам. – Нок подошел к холодильнику, отыскал апельсиновый сок и налил себе стакан. – Школьное задание. Фотокружок.

– Чудесно! Не знала, что ты увлекаешься фотографией.

Нок сделал глоток. Рассказывать про завал по ИЗО ни к чему, зачем волновать зря? Одно из преимуществ пожилых родителей – они не достают тебя с учебой. Не то чтобы Теда и Джуди Флэнаган не волновали оценки младшего сына или его будущее. Нет, просто у них обоих не было смартфона и имелась только одна электронная почта на двоих – Аннмари создала, – которую они не проверяли месяцами. Стоило кому-то из друзей Нока опоздать, получить взыскание или двойку по химии, как об этом тут же становилось известно дома, тогда как сам он наслаждался практически полной свободой. Если у других были родители-«вертолеты», так и кружившие над детьми, следя за каждым шагом, то его скорее напоминали космический шаттл – да, наблюдение тоже велось, но очень издалека, а большей частью они будто жили на другой планете.

– Как насчет завтрака? – Мама закрыла раскраску. – Я как раз собиралась пожарить омлет.

– Да, конечно. Спасибо, мам.

Поднявшись, та принялась шарить по шкафчикам в поисках сковородки. Нок подал упаковку яиц, которую достал из холодильника.

– Слушай, мам, а ты в последнее время не разговаривала с Люком?

– С Люком? Конечно, разговаривала – он ведь мой сын, так? – Разбив яйцо в миску, мать выбросила скорлупу в мусор.

– И… с ним все было нормально?

– Нормально? – Та расколола еще одно. – Ну, это же Люк… Он всегда в своем репертуаре. Хотя, если подумать, в последнее время действительно чуть сильнее, чем обычно…

Мама вдруг резко повернулась, и скорлупа хрустнула у нее в руке.

– Почему ты спрашиваешь? Что-то случилось?!

– Нет-нет, все в порядке.

Нок протянул масло. Очевидно, о разрыве Люка и Кэрри маме пока неизвестно. Значит, и четырем старшим сестрам тоже. Джанин, Мэри, Элизабет и Норин составляли как бы единую бдительную ячейку, и все, что им удавалось узнать, тут же сообщалось матери.

– Тогда почему же ты спрашиваешь?

– Просто поддерживаю разговор. Успокойся, мам.

– Ладно. – Она принялась энергично взбивать яйца. – Как прошла вечеринка?

– Какая вечеринка?

– Норин сказала, ты идешь в гости к той девушке, Иззи, с которой вы встречаетесь.

Бросив на горячую сковородку кусочек масла, мама подвигала его ножом по кругу.

– Мы с ней не встречаемся. Не в этом смысле. – Нок плюхнулся на ближайший кухонный стул. – И никакой вечеринки у нее не было. Просто она позвала кое-кого…