Она затащила брата в библиотеку, потому что это была единственная комната в доме, где мать почти никогда не бывала.
– Гарри, как ты мог? – воскликнула она. – Об этом все говорят! Ужасно! Унизительно!
Граф Лонгмор, морщась, опустился на софу и закрыл глаза.
– Совершенно незачем так визжать. Моя голова…
– Представляю, в каком виде ты вчера, точнее, сегодня явился домой, – заявила Клара. – И не испытываю никакого сочувствия.
Под глазами Гарри были отчетливо видны темные круги, кожа казалась бледной до синевы. Судя по измятой одежде, он с ночи так и не удосужился переодеться. Темные волосы торчали во все стороны. Вероятнее всего, расческа их не касалась довольно долго. Несомненно, он провел ночь в постели одной из своих любовниц, и, когда сестра послала за ним, не счел необходимым сменить одежду и причесаться.
– В твоей записке сказано, что дело срочное, – сказал Лонгмор. – Я сразу явился, поскольку думал, что тебе нужна помощь. Знай я, что ты будешь так вопить, остался бы дома.
– Ты поехал в Париж и предъявил Кливдону ультиматум! – заявила Клара. – Женись на моей сестре, или будет хуже! Ты так понимаешь помощь?
Лонгмор открыл глаза и посмотрел на сестру.
– Кто тебе это сказал?
– В свете все об этом говорят! – закричала она. – Уже несколько недель. Неужели ты думал, что я ничего не узнаю?
– Светские сплетницы, как всегда, преувеличивают. Никакого ультиматума не было. Я только спросил, хочет он тебя или нет.
– О нет! – Клара упала на ближайший стул и закрыла ладонью рот. Ее лицо горело. Как он мог? Впрочем, что за вопрос? Конечно, мог. Гарри никогда не отличался тактом и чувствительностью.
– Лучше уж я, чем отец, – добавил он.
Клара закрыла глаза. Брат был прав. Отец написал бы письмо. Оно было бы сдержанным, но более болезненным для Кливдона, чем все, что мог наговорить ему Гарри. Отец связал бы Кливдона узами вины и обязательств, из-за которых, как она подозревала, герцог до сих пор и оставался на континенте.
Она устало вздохнула, открыла глаза и покосилась на брата.
– Ты действительно считаешь, что все зашло так далеко?
– Моя дорогая девочка! Мама сводит меня с ума. Она постоянно занудствует на одну и ту же тему.
С этим трудно было не согласиться. Мама в последние месяцы стала невозможной. Все дочери ее подруг, вышедшие в свет вместе с Кларой, уже были замужем, ну, или почти все. Мама очень боялась, что Клара забудет Кливдона и увлечется неподходящим мужчиной. Неподходящим – значит, не герцогом.
– Я знаю, что у тебя были самые лучшие намерения, – сказала Клара, – но лучше бы ты этого не делал.
– Он живет за границей уже три года, – напомнил Гарри. – Ситуация становится довольно странной, даже для меня. Непонятно, намерен он жениться на тебе или нет. Собирается он жить в Лондоне или на континенте. Полагаю, у него было достаточно времени, чтобы принять решение.
Клара растерянно заморгала. Неужели три года? Она внезапно осознала, что они очень мало времени провели вместе. Сначала он учился в школе, потом в университете. А когда состоялся ее дебют в свете, Кливдон уже уехал за границу.
– Полагаю, он тоже об этом не задумывался, – сказал Гарри. – Когда я прямо спросил, какие у него планы, он рассмеялся и сказал, что рад моему приезду. По его словам, ему, наверное, стоило приехать раньше. Однако, читая твои письма, он понял, что тебе нравится быть самой популярной девушкой в лондонском свете, и он не желал портить тебе удовольствие.
Она тоже не хотела портить жизнь Кливдону. Его детство нельзя было назвать счастливым. За один только год он потерял отца, мать и сестру.