Фернан Сандорро разглядывал свою сегодняшнюю жертву и получал огромное удовольствие от ее растерянности. Игра в добычу и охотника заводила намного больше, чем просто секс. Тем более из двоих в этой комнате только Фернан представлял, как именно закончится эта ночь.

Кошечки (“эльфийки”, “фейки”, “крошки”), которыми именовались работницы из борделей, в его доме были частыми гостями. Все они поначалу жались к стенкам, но потом приходили в себя и начинали трудиться. Кто-то хуже, кто-то лучше, но Фернана, боевого мага по прозвищу Василиск, устраивало.

Заводить постоянную любовницу было невыгодно. Работа на Тайную Канцелярию князя не позволяла подпускать кого-то одного близко и часто. Потеряешь бдительность от чьей-то прекрасной задницы, и через сутки — половина секретной переписки у курфюрста в соседней Гаргалии, а остаток распределен между послами Купеческого союза и Островов свободы.

Такую роскошь Василиск позволить себе не мог. Поэтому познавал всю прелесть случайных и платных связей. И пока они его не разочаровывали.

Да и кошечка сегодня попалась особенная.

Фернан приказал ей стащить сапоги, и она, помявшись, выполнила приказ, а потом снова застыла, настороженно поглядывая на него.

Василиск поманил к себе.

Девушка шагнул ближе, растерянно переступила с ноги на ногу, словно не понимала, что от нее требуется. Что ж, Фернану не сложно объяснить.

— Покрутись. Только медленно.

Девушка возмущенно на него уставилась, щуря зеленые глаза, чем крайне позабавила. Попыхтела, но передумала спорить, опустила взгляд в пол и медленно развернулась сначала спиной, а потом быстро прокрутилась в прежнее положение.

— Еще раз. Медленней. Не торопись.

Фернан голоса не повышал. Зачем? С такой дикой кошечкой, чтобы получить удовольствие, нужно терпение. Чужое послушание требует умений. Прежде всего — от того, кто отдает приказы. Да и не в характере Василиска было требовать криком. Силой взять — другое дело. Это он умел. И любил. Но еще слаще было, когда давали сами.

Слабое возбуждение, которое появилось, когда он увидел, кого занесло к нему в башню, потихоньку разгоралось, а поведение гостьи его подстегивало, словно неопытный наездник норовистую лошадь.

— Юбку сними.

Кошечка стиснула зубки, потянулась к шнуровке и через несколько секунд уже осталась в корсете с выглядывающей из-под него блузой и в коротких штанах из черного атласа, которые носили кошечки с фермы.

Когда она повернулась спиной, Василиск негромко скомандовал:

— Стой так, — осмотрел предложенный вид сзади, а потом с удовольствием приказал: — Наклонись.

Девушка замерла, давая полюбоваться напряженной фигуркой, но потом, преодолевая себя, нагнулась — чересчур быстро на вкус Фернана. Он бы предпочел понарочитей.

Теперь вид стал еще лучше. Штаны у кошечки плотно облегали округлую попку, а незаметная застежка, проходящая по шву сзади, давала понять, что хозяйка “Кошачьей фермы” разбирается в своем деле и одевает работниц так, чтобы клиентам нравилось.

— Выпрямись. Подойди.

Фернан отдавал приказы четко и тихо, с короткой паузой, чтобы смысл слов успевал дойти до разгоряченного чужого ума.

Девушка выпрямилась, повела плечами, развернулась, неловко пошатнувшись, и выполнила приказ, угрюмо поглядывая из-за упавшей на глаза рыжей челки.

Фернана чужая злость позабавила. Ночь с этой дикаркой обещала быть куда более интересной. Упрямая, норовистая… тем слаще будет ее укротить, чтоб просила и скулила под ударами члена.

Василиск ухмыльнулся собственным мыслям.

— А теперь, — Фернан посмотрел на кошечку снизу вверх и подцепил указательным пальцем за шнуровку на груди и сразу отпустил, — раздевайся. До пояса. И сапожки сними.