Он знал, что она будет бороться. Он знал, что она не сдастся без боя. Но он также знал, что у него есть сила, чтобы сломить её сопротивление. Он был готов к тому, что она будет плакать, кричать и умолять о пощаде. Но он не собирался её удерживать. Он дал ей свободу – свободу, которая была лишь иллюзией. Свобода под его присмотром. Свобода, которая на самом деле была рабством.

Комнату освещала луна, словно сочувствующая ей. В этом свете каждый предмет обретал свою таинственную сущность, а тени играли на стенах, словно живые существа, прячущиеся в углах. Комната была большой и уютной, с высокими потолками и большими окнами, через которые лунный свет проникал, создавая мягкое, почти волшебное сияние. На стенах висели картины, каждая из которых рассказывала свою историю: здесь была сцена из прошлого, там – мечта о будущем.

В углу комнаты стояла большая кровать с мягким постельным бельем, на котором лежал смятый плед. В ванной комнате, которая была частью этого пространства, на тумбочке лежали аккуратно сложенные вещи. Но она не могла осознать, что все это теперь принадлежит ей. Она не могла поверить, что ее купили. Ее сердце сжималось от боли и надежды одновременно.

Она хотела только одного – свободы. Свободы от страха, от сомнений, от тех цепей, которые сковывали ее всю жизнь. Но она не знала, как достичь этой свободы. Она чувствовала, как ее душа разрывается на части, как она мечется между желанием бежать и желанием остаться.

Эдриан Гровс стоял у камина, обхватив руками свои плечи, словно пытаясь удержать бурю внутри. Его взгляд был прикован к танцующим языкам пламени, которые, казалось, отражали его мысли и чувства. Он думал о ней – хрупкой, но в то же время сильной и храброй человеческой девочке. Её присутствие в его жизни было подобно шторму, который он не мог предсказать и не мог контролировать.

Она манила его, как свет маяка манит заблудшую лодку в темноте ночи. Её глаза, полные мудрости и невинности, были для него запретным соблазном. Он не понимал, что происходит. Никогда прежде он не чувствовал такого влечения к девушке. Его сердце билось быстрее, когда он думал о ней, а мысли путались, как листья на ветру.

Все это время его не интересовали девушки. Они были для него лишь мимолетными увлечениями, не оставляющими следа в его душе. Но она… она была другой.

Он не знал, как справиться с этими чувствами. Они были слишком сильными, слишком неожиданными. Он не мог понять, почему именно она стала для него такой важной. Может быть, это была судьба? Или просто случайность? Он захотел разгадать эту загадку.

– Лейси, – тихо, но с явной тревогой в голосе позвал он. Его взгляд, полный беспокойства, встретился с её глазами. Служанка, заметив это, вздрогнула, но тут же взяла себя в руки и склонила голову в уважительном поклоне.

– Господин, – ответила она, её голос дрожал, но она старалась звучать уверенно. – Я присмотрю за ней, пока вас не будет. Если ей что-то понадобится, я дам ей это.

Он посмотрел на неё с благодарностью, его глаза смягчились.

– Я не запрещаю ей выходить, – сказал он, стараясь придать своему голосу твёрдость. – Но за пределы ворот лучше не выходить. Она может оказаться в опасности.

Лейси кивнула, её губы сжались в тонкую линию.

– Хорошо, господин. Я всё сделаю, как вы велели.

В дверь постучали. Ренеса вздрогнула, словно ее пробудили от глубокого сна. Сердце забилось быстрее, но она тут же взяла себя в руки и попыталась скрыть свое волнение. "Входите", – произнесла она тихо, стараясь не выдать своих эмоций.

Дверь открылась, и на пороге появилась молодая девушка с подносом в руках. Ее облик был одновременно завораживающим и необычным. Ушки, наполовину похожие на эльфийские, придавали ей таинственность и загадочность. Глаза ярко-изумрудного цвета сверкали, словно два драгоценных камня, отражая свет комнаты.